Огузско-турецкие элементы в татарском литературном языке конца XIX - начала ХХ вв.

• Автор: Мирхаев, Рифат Фирдинатович
• Шифр специальности: 10.02.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Казань
• Количество страниц: 175 с.

Первая глава. Именные части речи

1.1. Имя существительное

1.1.1. Категория числа

1.1.2. Категория принадлежности

1.1.3. Категория падежа

1.2. Местоимение

1.3. Имя прилагательное

1.4. Наречие

Краткие выводы

Вторая глава. Личные формы глагола

21. Формы изъявительного наклонения

2.2. Формы повелительного наклонения
2.3. Формы желательного наклонения
2.4. Формы долженствовательного наклонения
2.5. Формы условного наклонения
2.6. Формы сослагательного наклонения
Краткие выводы
Третья глава. Неличные формы глагола
3.1. Формы причастия
3.2. Формы деепричастия
3.3. Имена действия
3.4. Формы инфинитива
Краткие выводы
Заключение
Список использованных источников и литературы
Приложение

В истории развития письменных литературных языков разных народов имеются такие периоды, в которых наблюдается активное, а порой и чрезмерное употребление элементов других, в том числе и родственных языков. В истории развития татарского литературного языка таким периодом можно назвать конец XIX - начало XX веков, что подтверждается наличием многочисленных письменных источников, характеризующихся в языковом плане насыщенным употреблением элементов, которые являются отличительной чертой тюркских языков огузской группы, в частности османо-турецкого языка. Большая часть данных элементов считается общетюркско-традиционными. Как известно, использование огузских элементов наблюдается во всех этапах развития старотатарского литературного языка. Они употребляются в поэме Кул Али «Кыссаи Йусуф» (XIII в.) и в литературных произведениях эпохи Золотой Орды («Хосрау и Ширин» Кутба, «Сказания о пророках» Рабгузи, «Гулистан» Сейфа Сараи) (XIV - XV вв.). Огузские элементы можно встретить и в поэтических текстах Мухамедьяра (XVI в.) и Мауля Кулый (XVII в.), У. Имяни (XVIII в.),
А. Каргали и Г. Кандалый (XIX в.). Однако в различные периоды эти элементы имели разную степень проявления и в старотатарский литературный язык они проникали через различные каналы [Негматуллов 1983, 156]. С XVII - XVII вв. начинается интенсивное проникновение огузского компонента в результате османо-турецкого влияния и в XIX веке данное влияние на старотатарский литературный язык усиливается. Причиной тому явились различные общественно-исторические факторы, которые повлияли на развитие татарского литературного языка того времени.
Культурно-историческая и языковая ситуация. Как известно, конец XIX - начало XX веков является бурным и насыщенным периодом в истории

татарского народа. Начиная с середины XIX века в Поволжье начинается интенсивное развитие капиталистических отношений. Постепенно смывается средневековая раздробленность, активизируется национальная жизнь и пробуждается национальное сознание татарского народа - начинается формирование татарской нации [ТЭТ, 212].
Данный период является сложным этапом и в истории развития татарского литературного языка. Его сложность заключается в том, что литературный язык того времени действовал в различных вариантах, т. е. он был многовариативным. Так, исходя из языковых споров, которые велись в то время на страницах газет и журналов, в частности в газете «Нур», можно выделить следующие варианты татарского литературного языка конца XIX - начала XX веков:
1) вариант, который назывался литературным языком (эдаби тел), и который по сути являлся продолжением классического старотатарского письменного литературного языка, употреблявшегося до этого;
2) вариант, близкий к языку газеты «Тарджиман» (жэдиди госманлы);
3) вариант, насыщенный словами и формами, характерными для разговорной речи татарского народа (гамэли-гавамлашкан) [Баширова 1999, 12].
В этот период среди татар формируется просветительское движение, виднейшими представителями которого явились Ш. Марджани (1818-1889), X. Файзханов (1821-1866), К. Насыри (1825-1902). Татарская общественность впервые услышала их голоса в 50-е годы XIX века и они продолжали звучать вплоть до начала XX века. К концу XIX века к ним присоединяется Ш. Куль-тяси (1856-1930). В произведениях этих мыслителей нашла свое отражение просветительская программа татарского народа. Татарские просветители, несмотря на яростные нападки и клеветнические измышления защитников изживших себя общественных порядков, подвергли всесторонней и убедительной критике все проявления застоя в национальной жизни и, одновременно с этим,

состоится свадьба» (2, 9). Буныцла у эш дока нэтищэсез калды. «С этим то дело всё ещё не решилось» (4, 14). Билмэм, дока пэлэр дийорлар. «Я не знаю, что они ещё скажут» (б, 4).
Обстоятельственные наречия выражают различные обстоятельства осуществления действия - место, время, причину, цель действия [ТГ, 291]. Употребляемые в изученных нами источниках обстоятельственные наречия огузско-турецкого происхождения можно разделить на следующие группы:
1. Наречия времени:
шимди «теперь, сейчас»: Мэн шимди нэ кыйлаем? «Что же мне теперь делать?» (2, 20). Шимди ацладым, эфэндем. «Теперь понял, мой господин» (2, 21). Шимди кофене эчэлем. «Теперь выпьем-ка кофе» (2, 21). Господин Шубин шимди бунда, мэнем ивемдэ. «Господин Шубин сейчас находится здесь, в моём доме» (2, 50). Шимди безгэ катыйле Звлэйхане эзлэб табарга кирэк. «Теперь нам нужно найти убийцу Зулейхи» (2, 50).
шимдилек «в данный момент, пока»: Шимдилек, бунлардап сарыф пэзар идийорым. «Пока я отказываюсь от них» (6, 34).
йореп «завтра»: Бэн йореп - иртэгэ эшлэремне белеб сезгэ барырмын. «Я завтра, узнав про свои дела, зайду к вам» (2, 24). Василий, бэн йореп сездэн китэмен. «Василий, я завтра ухожу от вас» (2, 54). Йореп нэ вакытда кидэмез? «Завтра когда поедем?» (2, 55). Ярен июкэрпе куруруз. «Завтра увидем город» (б, 164).
акшам «вечером»: Актам сэкез сэгатьдо кэлеб, унике сэгатьдэ китде. «Приехал в восемь часов вечера, а уехал в двенадцать» (2, б). Мэн сезгэ буген акшам господин Шубинны йибэрермен. «Сегодня вечером я пошлю к вам господина Шубина» (2, 52).
чукдап «давно»: Яшь эфэнде чукдан бу кеби кеше илэ таныш улмак истийор иде. «Молодой человек давно хотел познакомиться с таким человеком» (1, 8).