Грамматические особенности собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке

• Автор: Жилетежев, Хажисмель Чиляниевич
• Шифр специальности: 10.02.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Нальчик
• Количество страниц: 131 с.

ГЛАВА I. ПАДЕЖ СОБСТВЕННЫХ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ

1.1. Именительный падеж

1.2. Эргативный падеж

1.3. Послеложный падеж

1.4. Обстоятельственный падеж

ВЫВОДЫ ПО I ГЛАВЕ

ГЛАВА II. ОСОБЕННОСТИ ЧИСЛА, СЛОВОПОРЯДКА, СЛОВООБРАЗОВАНИЯ И СЛОВОСОЧЕТАЕМОСТИ СОБСТВЕННЫХ ИМЕН

2.1. Особенности выражения числа

2.2. Словопорядок собственных имен

2.3. Основные способы образования собственных имен

2.4. Словосочетаемость собственных имен

ВЫВОДЫ ПО II ГЛАВЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

В области изучения адыгских языков за последние годы достигнуты большие успехи. Охарактеризованы основные фонетические, лексико-семантические, структурно-морфологические особенности адыгских языков.
Однако в адыгском языкознании недостаточно разработанными до сих пор остаются собственные имена существительные.
Между тем всестороннее исследование грамматических особенностей собственных имен существительных в адыгских языках необходимо для разработки отдельных вопросов морфологии, отвечающих требованиям современного кавказоведения.
Поэтому дальнейшее изучение падежа, числа, словопорядка, словообразования и словосочетаемости собственных имен существительных является актуальной задачей адыгского языкознания.
Основное место в нашей работе занимает функция падежей собственных имен. Склонение собственных имен существительных, парадигма падежей, их функционирование, семантика, соотношение с другими морфологическими категориями характеризуются своеобразием.
Система склонения в адыгских языках относится к числу тех вопросов грамматики, которые еще не получили полного освещения. Все еще продолжает оставаться спорным вопрос о специфических особенностях падежей, объеме их значений, критериях различия послелогов и падежных аффиксов, с точки зрения охвата ими различных лексико-грамматических разрядов слов.
В дореволюционной литературе первую попытку определения падежей в адыгейском языке мы находим в работе Л. Люлье (75). Автор находит в этом языке семь падежей: именительный, родительный, дательный, винительный, звательный, творительный и предложный. Ориентируясь на грамматику русского языка, Л. Люлье выделяет в адыгейском языке винительный, предложный, родительный, звательный падежи, не характерные для адыгских языков.

Л. Люлье отрицает наличия в адыгских языках обстоятельственного падежа. Автор отмечает, «что аффиксом —уэ//у составляются наречия из прилагательного и образуются деепричастия» (75, 26). С таким утверждением автора нельзя согласиться. На наш взгляд, в теории Л. Люлье нет ничего кардинального, если не считать, что он первым начал определять падежи.
Склонение имен существительных рассматривается в грамматике, составленной в первой половине XIX в. Шорой Ногмовым (82, 59). Автор делит имена существительные на пять групп, из которых первой называет собственные имена существительные. Ш.Ногмов пишет: «Имя существительное бывает: 1. Собственное, означающее один отдельный предмет из целого рода, например: аит[и]хе (адыгэ) - адыг или черкес, кабард1е (къэбэрдей) - кабардинец, баксан (|бахъсэн) - имя реки» (82, 59).
Как показывают приведенные примеры, Ш.Ногмов трактует этнонимы как собственные имена.
Ш.Ногмов выделяет в кабардинском языке 5 падежей. Неопределенную форму имени автор квалифицирует как именительный падеж {ц1ыху «человек»), а определенную форму (ц1ыхур «человек») как винительный падеж. Эргативный падеж автор функционально приравнивает к родительному, дательному и творительному падежам русского языка, выделяя следующие морфологические показатели падежей: для родительного —ми (ц1ыху-ми «человека его»), для дательного —мэ (ц1ыху-мэ «человеку»), для творительного —м (тхъыпъы-м «книгой») (82, 61).
Ш.Б. Ногмов первым обратил внимание на наличие в кабардинском языке категории определенности и неопределенности. Он выделил два члена -зи (зы) или з и р, из которых первый неопределенный, а второй - определенный член. По мнению Ш.Б. Ногмова, неопределенный член зи-(зы) ставится в начале имени, а определенный член -р - в конце имен.
Таким образом, морфологическим показателем определенности автор считает только -р, а аффикс -м классифицировался как показатель падежа (роди-

(Т.Хь.) «Из Москвы я ехал поездом»; Москеам япэ увып1эр къихьащ «Москва (команда) завоевала первое место»; Ар гупсысэ нэхъыщхьэу къыхэщащ Налшык щек1уэк1а зэ!ущ!эм (Ад.пс.) «Это было главной мыслью проходившего в Нальчике совещания»; Ауэ ныщхьэбэ нэгъуэщI къашэну/ Налшыкым быдэу с1уэхуащ
(Щ.А.).
В предложении Москеам къихьащ имеются в виду представители Москвы, а в предложении Налшыкым с1уэхуащ говорится о месте, куда сообщено представителям. Надо отметить, что такие сочетания как Налшыкым с1уэхуащ не типичны для кабардино-черкесского языка, хотя встречаются у отдельных писателей.
Названия городов, образованные по модели «названия города + слово къа-лэ (город)», не принимают форматива -м в кабардинском языке, например:
Ар е Гумкъалэ, е Тэрчкъалэ, е Къалэк1ыхьым нэхъ ипщэ къэк1уатэкъым (М.С.) «Он не поднимался выше ни Георгиевска, ни Терека, ни Прохладного».
Атрибутивное словосочетание типа «къалэк1ыхь» (букв, город + длинный) ставшее собственным именем Къалэк1ыхь «Прохладный» регулярно оформляется формантом -м. Ср., например:
-Дэ Къапэк1ыхъым беж Балъкъ 1уфэ драхул1ат (М.С.) «Возле Прохладного нас подогнали к реке Малке».
Большинство названий рек в кабардинском языке выступают в чистой основе, хотя имеются и вариантные формы. Ср. например:
Ныжэбэ 1уэху гуэрхэр зэф1эзгъэк1ыжынурэ пщэдей жэщ, тхьэм жи1эм, Бахъсэн сызэпрык1ыжынущ...{Къ.Б.) «Сегодня ночью кое какие дела сделаю и завтра ночью, бог даст, переправлюсь через Баксан (реку)»;
Май мазэр Тэрч щыжэнэшщ (Ш.Хь.) «В мае месяце возле Терека (реки), как в раю»;
Жыжьэу Тэрчым псыр къыхашри
Арыкъ щ1агъым къыщ1агъэж (П.Б.) «Далеко из Терека (реки) выводят воду (рукав реки) и вытекает из под Арыка (горы)».