Лексико-семантическая структура мифологизмов в восточнославянском фольклоре : На материале сборников заговоров

• Автор: Бондарец, Елена Анатольевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Тюмень
• Количество страниц: 317 с.

§ 1. Актуальность постановки проблемы

§2. Теоретико-практическая значимость

§3. Цель и задачи исследования

§4. Научная новизна работы

§5. История изучения вопроса

§6. Источники и материалы

§7. Методы исследования

§8. Объем, структура и апробация работы

ГЛАВА I
Маргинальность заговора как жанра фольклора, его апеллятивно-ономастического пространства у восточных славян
1.1. Несколько предварительных замечаний о терминопонятиях в свете исследуемой проблемы
1.2. Проблема идентификации: заговор как текст, как речевой жанр
1.3. Эволюция проблемы мифологем в восточнославянском фольклоре
1.4. Заговор в системе восточнославянских фольклорных жанров .... 48 Краткие выводы
ГЛАВА II
Тематическая классификация лексики русских заговорных текстов
2.1. К вопросу о таксономизации лексики в заговорах
2.2. Лингвистическая интерпретация истории возникновения семантики восточнославянских сакральных имен (мифонимы, теонимы, реалионимы)
2.3. Локативные и темпоральные характеристики русских заговоров (географические апеллятивы и хрононимы)
2.4. Наименования астрообъектов (астронимы)
2.5. Фитонимы и зоонимы - наследие языческих культов
в заговорах
2.6. Номинации действующих лиц
2.7. Продуктивные словообразовательные модели валидонимов
(номинаций болезней)
2.8. Анимистические воззрения древних славян, воплотившиеся в номинациях действующих стихий и магических предметов
2.9. Номинации вражеских сил (демонимы)
Краткие выводы
ГЛАВА III
Восточнославянская мифологическая лексика - наследие древнерусской фольклорно-речевой ментальности
3.1. Украинская народно-поэтическая мифонимия
3.2. Мифологизмы в белорусском фольклоре
Краткие выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Библиография
Словари
Источники
Список сокращений
Приложение(словники)
ВВЕДЕНИЕ §1. Актуальность постановки проблемы
Триада «мышление - речь - язык» является феноменом в развитии человеческой цивилизации, побудительной силой онтогенеза, итогом человеческой культуры. Слово, будучи эквивалентом интегральных и дифференцирующих семантических признаков реалий, программировало эволюцию человечества, стимулировало движение общества и определяло ход истории народа, т. е. выполняло миссию демиурга («В начале было Слово. И Слово было дело» [Ветхий Завет]). Лексика языка отражает генетическую связь языковой системы с картиной мира отдельно взятого индивидуума и социума в целом в диахронии. Академик В.В. Виноградов основными задачами лексикологии считал «выяснение сущности значения слова, анализ качественных изменений в структуре значения слова, анализ качественных изменений в структуре значений слов - в их историческом движении» [Виноградов 1977: 162]. В лексиконе любого языка
количественное преимущество принадлежит онимии, являющейся предметом ономастики. Ономастика - «раздел языкознания, который изучает собственные имена, представляющие собой относительно консервативный пласт лексики» [Фролов 1996: 5] - предоставляет уникальную возможность реализации вышеприведенных задач.
Объектом нашего исследования является ономастическое пространство восточнославянских заговоров. Ономастическое пространство - это один из компонентов парадигмы культурно-лингвистического пространства, знаний о нем и связей с апеллятивным словарем [Фролов 2002: 114].
Заговоры как фольклорный жанр отличаются стойкостью и консерватизмом, сохраняют мировоззренческую архаику благодаря своей маргинальное. Заговорные тексты представляют собой перспективный материал для изучения «языка в действии» [Потебня 1999: 40]; определения роли речи для понимания многих исторических процессов, происходящих в
Е. Карский [1916, III: 56-89], исследуя виды белорусской народной поэзии, колеблется в определении более древнего жанра между обрядовой поэзией и заговорами, отдавая предпочтение последним. В его представлении эволюция фольклорных жанров выглядит следующим образом: заговоры, обрядовая поэзия, загадки, пословицы, сказки,
богатырский эпос, исторические песни, духовные стихи [1916: 56]. Критерий эволюции - древность миросозерцания, «где отношение человека к природе более близко и естественно». Е. Карский отмечает, что на вере в силу слова основываются также приветствия, пожелания, божба, проклятия и ругань [1916: 89], с ним согласен И.В. Зырянов [1975: 54].
Исходным фидеистическим жанром, «самым фидеистическим из фольклорных жанров» считает заговор Н.Б. Мечковская [1996: 110-121]. Круг межжанрового взаимодействия расширяется: проклятие, оберег,
благословение, клятва, анафема имеют в своей основе заговорную формулу.
Заговорные паремии, которые отличает афористичность, а потому особая сила эмфатического воздействия, близки народным пословицам, поговоркам: иногда семантика заговора реализуется в виде благожеланий/ проклятий (белор. зычэнне, укр. побажання. зичення), «приговоров» [Сумцов 1896; Виноградова 1988; Мечковская 1996: 120].
Заговоры и заговорные формулы, некоторые образы, персонажи входят в песни обрядового характера, колядки, щедривки [Потебня 2000: 38; Петров 1981: 118; Круглов 1982; Павлов 1999].
Множество архаических элементов, восходящих к заговорам, сохраняет детский фольклор (пёстушки, заклички, прибаутки, небывальщины (перевертыши), приговорки, потешки, считалки [Никитина 2002; Мечковская 1996: 119-120]. Особая роль заговорного слова в колыбельных, где обычны персонификации Сна, Дрёмы, Угомона, тотемистические воззрения связаны с приглашением в няньки птиц, животных. Колыбельные - «байкалки» (от баять, говорить, т.е. воздействовать словом, заговаривать) в большинстве своем представляют чистый заговор [Никитина 2002: 8-9; Еремина 1991].