Семантическое поле "нечестное поведение" в истории русского языка

• Автор: Симонова, Елена Владимировна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Уфа
• Количество страниц: 244 с.

Глава 1. История этических понятий, связанных с
семантическим полем нечестного поведения
Выводы
Глава 2. История семантического поля ‘нечестное
поведение’ в русском языке
Часть 1. Структура семантического поля ‘нечестное
поведение’
Часть 2. Семантического поле ‘нечестное поведение’ в
русском языке ХЗ-ХІУ вв
Часть 3. Семантического поле ‘нечестное поведение’ в
русском языке ХУ-ХУП вв
Часть 4. Семантического поля ‘нечестное поведение’ в
русском языке XVIII-XIX вв
Часть 5. Семантическое поле ‘нечестное поведение’ в XX

Выводы
Глава 3. Отражение семантического поля нечестного
поведения в произведениях Ю.О. Домбровского с
Заключение
Библиография
Приложение I
Приложение II
Приложение III

Постичь феномен человека - конечная цель всех гуманитарных наук. В наиболее обобщенной форме этот вопрос представлен в философской антропологии. В рамках этой дисциплины среди важнейших специфических признаков человеческого существа выделяют способность к различению добра и зла - к моральной оценке.
Мораль предполагает в человеке необходимость формирования «ценностных суждений о различных предметах или действиях, которые он должен осуществить и среди которых ему нужно выбирать» [Вальверде, 2000, 168]. Система ценностных суждений создает этическую картину мира - особый способ восприятия действительности, определяющими понятиями которого являются добро и зло, долг, совесть, свобода, ответственность.
Картина мира - результат определенного мировоззрения, который «всегда имеет системный характер» [Роль человеческого фактора в языке, 1988, 53] и, соответственно, этическая картина мира обладает всеми свойствами системы. На нее оказывает определенное влияние среда - в данном случае социальноисторические условия, поэтому содержание этических понятий меняется не только при сопоставлении одной нации с другой, но и на разных этапах истории одного народа.
Относительный характер этических норм не подразумевает, тем не менее, отсутствия базовых этических понятий. Задача современных исследователей - определить инвариантную, константную составляющую этих понятий, а также выявить вариативные, продиктованные эпохой черты.

Этические представления о мире тесно взаимодействуют с религиозными и правовыми. В отличие от права и религии, для морали нет соответствующего общественного института, она всеобъемлюща, пронизывает все сферы человеческой жизни [Аполлонов, 1991], однако моральные нормы во многом детерминированы религиозными, а правовые нормы, в свою очередь, являются отражением общественной морали. Характер их изменений также весьма значим в вопросе о динамике этической картины мира.
Любая система иерархична, и все ее элементы могут рассматриваться как система. На наш взгляд, целесообразно обозначить подсистемы этической картины мира как понятийные поля, под которыми мы, вслед за авторами коллективного исследования «Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира», понимаем «сферу понятийного содержания,
детерминированную логикой предметного мира и логикой человеческого мышления» [Роль человеческого фактора в языке, 138].
В исследованиях, выполненных только на базе философских работ, без привлечения данных других наук, часто проявляется и третий компонент понятийного поля - логика мышления отдельного индивида-ученого. Таким образом, на одном и том же историческом срезе мы можем обнаружить принципиально различные подходы: и признание общечеловеческой морали, и отрицание устойчивости моральных норм, подчеркивание их релятивности, что, безусловно, мешает воссозданию этической картины мира всего народа. В данном случае на помощь философии может прийти языкознание.
Язык - это способ представления действительности и, следовательно, часть любой картины мира. В русистике есть опыт

В истории собственно русской юридической мысли первоначально вопросам обмана внимания почти не уделялось. Основные статьи «Русской Правды» посвящены преступлениям против личности - убийству и телесным повреждениям, и против собственности - краже.
Вопросы нарушения религиозных норм, в частности, ереси, находились под юрисдикцией церкви еще со времен Киевской Руси [Чельцов-Бебутов, 1995, 633]. Основные сборники законов -Кормчие книги - были заимствованы из Византии.
В Судебнике Ивана III (1497 г.) впервые отдельно выделяются политические преступления, в частности, измена родине - крамола. Впервые вводятся телесные наказания [Толмачев, 1998,1, 267].
В Судебнике 1550 г. вводится различие между татьбой (кражей) и мошенничеством. Провинившегося, согласно статье 58, наказывают кнутом, но пострадавшему при этом ущерба не возмещают, чтобы впредь был осторожнее. В понятие мошенничества вкладывается как завладение чужим имуществом путем обмана, так и злоупотребление доверием.
В Соборном Уложении 1649 г. появляются статьи о подделке печатей и государственных документов, о государственной измене и еретичестве (ранее входили в основном в памятники церковного права). Все эти преступления карались смертью [Антология мировой правовой мысли, 1999, 4, 241]. Различались способы казни: фальшивомонетчикам заливали горло свинцом, «мужчин за богохульство, церковную татьбу, волховство, чернокнижество и ереси сжигали живых, а женщинам за те же преступления отсекали головы» (17 в.) [Афанасьев, 2002, 3, 579].
Для выяснения правды широко применялись пытки, что нашло свое отражение в русских пословицах и поговорках: «Кнут не бог, а