Интертекстуальные связи пьес Б. Акунина и А.П. Чехова "Чайка"

• Автор: Красильникова, Елена Павловна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Тула
• Количество страниц: 214 с. : ил.

Содержание
Введение
Предисловие
Глава 1. Нарративный аспект интертекстуальных связей пьес Б.Акунина и А.П. Чехова «Чайка»
1.1. Языковые средства выражения трансформации тем и мотивов драмы
А.П. Чехова в пьесе Б. Акунина «Чайка
1.1.1. Трансформация темы и мотива любви в драме А.П. Чехова в мотив страха- страсти в пьесе Б. Акунина «Чайка»
1.1.2. Трансформация темы любви в драме А.П. Чехова в мотив ревности-мести в пьесе Б. Акунина «Чайка»
1.1.3. Трансформация темы любви в драме А.П. Чехова в мотив любви-страсти в пьесе Б. Акунина «Чайка»
1.1.4. Трансформация темы любви в драме А.П. Чехова в мотив обиды-жалости в пьесе Б. Акунина «Чайка»
1.1.5. Трансформация темы любви в драме А.П. Чехова в мотив жалости-милосердия в пьесе Б. Акунина «Чайка»
1.1.6. Трансформация темы любви в драме А.П. Чехова в мотив любви-страсти в пьесе Б. Акунина «Чайка»
1.1.7. Трансформация темы искусства в драме А.П. Чехова в мотив
писательского любопытства и мотив игры в пьесе Б. Акунина «Чайка»
Выводы по первой главе
Глава 2. Фигуративный аспект интертекстуальных связей пьес Б.Акунина и А.П. Чехова «Чайка»
2.1. Жанровый аспект интертекстуальных связей пьес Б. Акунина и
А.П. Чехова «Чайка»
2.2. Композиционный аспект интертекстуальных связей пьес Б. Акунина и
А.П. Чехова «Чайка»
2.2.1.Объёмно-прагматическое членение интертекстуальных связей пьес Б.Акунина и А.П. Чехова «Чайка»

2.2.2. Контекстно-вариативное членение интертекстуальных связй пьес Б.Акунина и А.П. Чехова «Чайка»
2.2.2.1. Контексты, организованные авторской речью, как способ реализации интертекстуальных связей пьес Б. Акунина и А.П. Чехова
2.2.2.2.Контексты, содержащие речь персонажей, как способ реализации интертекстуальных связе пьес Б. Акунина и А.П. Чехова «Чайка»
2.2.2.3. Тип повествования в пьесах Б. Акунина и А.П. Чехова «Чайка» как маркер интертекстуальности
2.3. Художественное время в «Чайке» А.П. Чехова и его трансформация в «Чайке» Б. Акунина
2.4.Художественное пространство в «Чайке» А.П. Чехова и его трансформация
в «Чайке» Б. Акунина
Выводы по второй главе
Глава 3. Ключевые слова пьес Б. Акунина и А.П. Чехова «Чайка» как маркеры интертекстуальности
3.1. Специфика функционирования ключевого слова озеро в пьесах Б. Аку-нина и А.П. Чехова «Чайка»
3.2. Специфика функционирования ключевого слова дом в пьесах Б.Акуни на и А.П. Чехова «Чайка»
3.3. Специфика функционирования ключевого слова чайка в пьесах Б
нина и А.П. Чехова «Чайка»
Выводы по третьей главе
Заключение
Библиография
Словари

Введение
Диалогизм как основной принцип современного гуманитарного мышления выражается не только в пересечении и взаимном цитировании разных концепций и точек зрения, но и в поиске диалогов в самой художественной литературе. «Концепция интертекстуальности ответила на глубинный запрос мировой культуры XX столетия с его «тяготой к духовной интеграции» [131, 221].
Для литературного процесса традиционно возникновение произведений, вступающих в открытый диалог с текстами великих предшественников (литературные мистификации, пародии, ремейки, продолжения). Творчество
А.П.Чехова, включаясь в эти общие процессы, становится менее определенным, оно все труднее объясняется кругом известных, «близких» реальных причин и условий, «децентрируется»; «Чехов может, образно говоря, до неузнаваемости менять свои очертания — в зависимости от того, сравнивают его с Эсхилом или Брехтом» [119, 412].
Для постмодернизма, в духе которого написана пьеса Б. - Акунина «Чайка», характерна картина мира, в которой «демонстративно, даже с какой-то нарочитостью, на первый план вынесен полилог культурных языков, >-в равной мере выражающих себя в высокой поэзии и грубой прозе жизни, в идеальном и низменном, в порывах духа и судорогах плоти» [82, 11]. Взаимодействие этих языков обусловливает обнажение элементов интертекста, которые выступают в роли конструктивного текстообразующего фактора. Новый текст уже не только ассимилирует претекст (текст-предшественник), но и строится как его интерпретация, осмысление.
То, что интертекстуальность, являющаяся использованием компонента содержательной структуры чужого текста при создании своего, - это обязательный, очень важный признак художественного текста, составляющий специфику художественной литературы, приз-'ано очень многими учеными. Так, М.М. Бахтин, который своей теорией диалога подготовил почву для интертекстуальных исследований, считал, что «текст живет, только соприкасаясь с другим текстом (контекстом). Только в точке этого контакта

залогом — самым угнетенным га глагольных фирм» Тригорин, в третьем лице, не называя даже по имени, что. свидетельствует об отчуждении, небольшой степени близости, говорит о нем Маша, обрывая реплику Медведенко грубым «Заткнись!». Кроме того, прагматический аспект значения реплики Маши {«Знаем. Тысячу раз слышали, почему тебе нельзя умирать») носит ярко выраженный оценочный характер, проявляющийся и с точки зрения количества (тысячу раз), подчеркивающего негативное отношение (очень много раз) к адресату, и с точки зрения общей оценки со стороны других лиц (использование глаголов во множественном числе).
5. В языковой игре с пьесой А.П. Чехова Б. Акунин использует и такой прием, как обыгрывание терминологии, базирующийся на корневом повторе лексем чеховской пьесы, репрезентирующих один из сквозных ее мотивов -мотив одиночества: ср. в пьесе А.П. Чехова: Маша: «Я страдаю» (первое действие); Полина Андреевна: «Вам хочется, чтобы я страдала» (там же); Треплев: «Ястрадаю» (четвертое действие).
В пьесе Б.Акунина Тригорин, сравнивая Медведенко со страдательным залогом, произносит: «Страдательный залог — самая угнетенная га глагольных форм, и сама в том виновата». Данное сопоставление, проводя параллель между конкретной и абстрактной сферами жизни, типизирует образ Медведенко, актуализирует в этом образе пассивное начало, указывая на то, что данный образ является не субъектом, а объектом действия. («Страдательный залог — форма залога, показывающая, что лицо или предмет в роли подлежащего не производит действия, а испытывает на себе чье-либо действие» [174, 77]. В контексте слов Тригсрина «Вам бы полегче быть, повеселее. А то вы все жалуетесь — и два года назад, и теперь. Женщины этого не любят» актуализируется цикличность, повторяемость поведения Медведенко, о чем свидетельствует употребление слов с темпоральной семантикой (и два года назад, и теперь). В итоге образ Медведенко не только становится типизированным, но и приобретает статичность, неизменность во времени, включаясь в семантическое поле механистичности (поле механистичности характерно для эстетики постмодернизма), «в котором