Интертекстуальные знаки советского прототекста в современной российской прозе и стратегии их перевода на английский язык

• Автор: Айданова, Юлия Файзиевна
• Шифр специальности: 10.02.20, 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Омск
• Количество страниц: 241 с.

Введение

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1.
Советский прототекст и его единицы
1.1. Базовые смыслы и когнитивные структуры советского прототекста современной российской прозы и их языковые репрезентанты
1.1.1. Базовые смыслы (когнитивный уровень советского прототекста)
1.1.2. Когнитивные структуры (когнитивно-языковой уровень советского прототекста)
1.1.2.1. Концепты
1.1.2.2. Прототипические модели, фреймы и сценарии
1.1.3. Языковые репрезентанты когнитивных структур (языковой уровень советского прототекста)
1.2. Компоненты семантики ИТ-знаков советского прототекста
1.2.1. Идеологический компонент семантики ИТ-знаков советского прототекста
1.2.1.1. Соотношение понятий тоталитарный язык (дискурс) и советский прототекст
1.2.1.2. Характерные черты тоталитарного дискурса
1.2.2. Национально-культурный и хроноспецифический компоненты семантики ИТ-знаков советского прототекста
Выводы по первой главе
Глава 2.
Особенности функционирования ИТ-знаков советского прототекста в прозе Л. Улицкой
2.0. Методика описания ИТ-знаков советского прототекста
2.1. Когнитивно-семантический анализ знаков советского прототекста в повести Л. Улицкой «Веселые похороны»
2.2. Особенности функционирования знаков советского прототекста в прозе
Л. Улицкои
2.2.1. Стратегия реконструкции
2.2.2. Стратегия деконструкции
Выводы по второй главе
Глава 3.
Особенности функционирования ИТ-знаков советского прототекста в прозе В. Пелевина
3.1. Когнитивно-семантический анализ знаков советского прототекста в прозе В. Пелевина
3.2. Особенности функционирования знаков советского прототекста в прозе В. Пелевина
3.2.1. Стратегия реконструкции
3.2.2. Стратегия деконструкции
3.2.2.1. Имитация
3.2.2.2. Ассоциативное наложение
3.2.2.3. Ассоциативная выводимость
3.2.2.4 Ассоциативная интеграция
3.2.2.5 Ассоциативная координация
3.2.2.6. Интердискурсивность
3.2.2.7. Десакрализация прецедентных имен и ситуаций советского прототекста
3.2.2.8. Ироническое переосмысление стиля идеологической проработки
Выводы по третьей главе
Глава 4.
Специфика перевода этноспецифического текста. Стратегии перевода прозы JI. Улицкой и В. Пелевина
4.1. Теоретические проблемы перевода этноспецифического текста
4.2. Стратегии перевода ИТ-знаков языка советского прототекста в повести JI. Улицкой «Веселые похороны» («The Funeral Party»)
4.2.1. Стратегия адаптации
4.1.1.1. Поиск функционального эквивалента
4.2.2. Стратегия отчуждения
4.3. Стратегии перевода ИТ-знаков советского прототекста прозы В. Пелевина («Отon Ra» и «The Life of Insects»)
4.3.1. Стратегия отчуждения
4.3.1.1. Компенсирующий перевод
4.3.1.2. Дословный перевод
4.3.2. Стратегия адаптации
Выводы по четвертой главе
Заключение
Библиография
Приложение «Образец анкеты разных информантов»

сочувствие и нерушимую поддержку в сердцах рабочих и крестьян всего мира. Стлн. [Купина 1995: 39].
1.2.1. Идеологический компонент семантики ИТ-знаков советского
прототекста
Совокупность ИТ-знаков советского прототекста, характеризующихся наличием идеологического компонента в семантике, мы будем рассматривать как целостное единство, как идеологический сверхтекст советского времени.
H.A. Купина определяет сверхтекст как «совокупность высказываний, текстов, ограниченную темпорально и локально, объединенную содержательно и ситуативно, характеризующуюся цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата, особыми критериями нормального и анормального» [Купина 1995: 53]. Следуя логике предложенного определения, в словарь тоталитарного языка исследователь помещает «лишь те элементы, которые соответствуют выработанным официальной языковой политикой предписаниям» [Купина 1995: 43]. Лексику узников ГУЛАГа, а также нецензурную лексику автор рассматривает отдельно, как факты «языковой самообороны» [там же]. Г.Ч. Гусейнов, напротив, не проводит в исследуемом материале четкого разграничения, подчеркивая при этом, что «идеологический язык шире языка официальной идеологии» [Гусейнов 2003: 26], поскольку, «какими бы всеобъемлющими ни были официальные идеологические тексты, трактующие правильную картину мира и правильное ее осознание, филологический анализ только самих этих текстов недостаточен ни для описания идеологии, ни для исторического осмысления созданного на ее основе общества» [Гусейнов 2003: 28]. Предложенное Г.Ч. Гусейновым определение идеологемы также соответствует его широкому пониманию идеологического языка (как совокупности «языка идеологии» и «языка сопротивления этой идеологии» [Гусейнов 2003 : 29]): «минимальный отрезок письменного текста или потока речи, предмет или символ, который воспринимается автором, слушателем, читателем как отсылка — прямая или