Языковые особенности поэтического идиолекта А.Н. Башлачёва

• Автор: Бойков, Алексей Игоревич
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Ярославль
• Количество страниц: 238 с. : ил.

Оглавление
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования
§ 1. Изучение языка художественной литературы в отечественной лингвистике
§2. Творчество А. Башлачёва в научном освещении
Глава 2. Особенности лексического состава текстов А. Башлачёва
§ 1. Ключевые денотативные сферы
1.1. Денотативная сфера «Быт»
1.2. Денотативная сфера «Природа»
1.3. Денотативная сфера «Человек как живое и социальное существо»
1.4. Денотативная сфера «Искусство, культура и творчество»
1.5. Денотативная сфера «Религия и философия»
1.6. Денотативная сфера «Движение»
1.7. Денотативная сфера «Смерть, разрушение»
1.8. Денотативная сфера «Тепло и свет»
§2. Лексические универсалии
Глава 3. Особенности употребления фразеологических единиц в поэтическом идиолекте А. Башлачёва
§ 1. Общие наблюдения
§2. Компонентный состав фразеологизмов в текстах А. Башлачёва
2.1. Денотативная сфера «Человек как живое и социальное существо»
2.2. Денотативная сфера «Быт»
2.3. Денотативная сфера «Природа»
2.4. Денотативная сфера «Религия и философия»
2.5. Денотативная сфера «Смерть, разрушение»
§3. Фразеологические значения
3.1. Фразеологизмы, объединенные негативным значением
3.2. Фразеологизмы с общим значением ‘непродуктивная деятельность’
3.3. Фразеологизмы со значением степени и количества
3.4. Оценочные фразеологизмы
3.5. Фразеологизмы, выражающие пространственные и временные значения.
3.6. Фразеологизмы, выражающие значение передачи и получения информации
§4. Преобразование фразеологизмов
4.1. Преобразования, не приводящие к нарушению тождества ФЕ
4.2. Преобразования, в результате которых возникают окказиональные фразеологические единицы
Глава 4. Поэтика синтаксиса А. Башлачёва
§ 1. Приложение как прием синтаксической изобразительности в поэтическом тексте А. Башлачёва
§2. Конструкции разговорного синтаксиса в поэтическом идиолекте
А. Башлачёва
Заключение
Список литературы
Список лексикографических источников и их сокращений
Список источников языкового материала и их сокращений
Приложение
Введение
В последние годы появляется все больше филологических исследований, посвященных рок-поэзии, которая приобретает бесспорный статус культурно значимого направления современной отечественной поэзии. Ученые пытаются определить состав термина «рок-поэзия» и набор параметров, отличающих рок-поэзию от смежных явлений — авторской песни и классической «письменной» поэзии, и, исходя из этого, найти наиболее подходящую методику анализа рок-текста. Сложности в научном описании рок-поэзии создаются синтетической природой этого явления, признаваемой большинством исследователей.
В. А. Гавриков выделяет два крупных песенно-поэтических направления, отвечающих критериям полисубтекстуальности, наличия авторства и художественности: авторскую (или «бардовскую») песню и поэзию русского рока. При этом материалом филологических исследований должны становиться не любые представители этих направлений, а «художественно значимые идиопоэтики» [Гавриков, 2011: 34]. Таким образом, автор намечает идиостилевую доминанту в исследованиях песенной поэзии, выделяя два методологических принципа: принцип словоцентризма и принцип формоцентризма. Принцип словоцентризма предполагает, что «рассмотрение экстралингвистических способов смыслообразова-ния ограничивается нуждами словесной когнитивности, или проще — словесное является контекстом для несловесного, смысл синтетического образования изучается с позиции слова» [Гавриков, 2011: 29]. Принцип формоцентризма основан на том, что отсутствие инструментария для изучения синтетического текста обусловливает необходимость постижения закономерностей, открывающихся через его форму. «А определив особенности формопорождения в синтетическом тексте песенной поэзии, мы уже сможем выйти и на смысл» [Гавриков, 2011: 29]. При этом слово и форма соответствуют двум составным частям поэтикосинтетического текста. Слово (поэтическая часть) — это «абстрактное, языковое и в конечном счете — бумагизированное поэтическое образование, аналогичное

Началом поиска истины становится расслоение поэтического пространства на «бытовое и бытийное», профанное и сакральное, которое проявляется в песнях «Палата № 6», «Галактическая комедия», «Музыкант», «Пора собираться на бал», «Грибоедовский вальс» и др. Так Башлачёв выходит к сакральному мифу позднего творчества: «мифопоэтическая вселенная позднего Башлачёва — это пространство абсолютных категорий, высших истин» [Гавриков, 2007: 99]. В этот период окончательно выстраиваются пространственно-временные категории, слово становится «магическим», формируются принципы работы с корнями и фразеологией. Меняется и характер цитатности: за современным смыслом цитаты или идиомы поэт пытается угадать ее древний, сакральный подтекст (претекст). «Слово для Башлачёва перестает быть явлением сугубо семиотическим и приобретает некую “надзнаковость”, переходит в разряд звукокода, магического заклинания» [Гавриков, 2007: 101].
Далее ученый рассматривает единство башлачёвского мифа на разных уровнях, начиная с пространственно-временной системы, к которой присутствуют локусы как профанного, так и сакрального характера. Главным сакральным местом становится природа: река, лес, поле. Профанные места создаются человеком, в частности, город, который является гибельным, инфернальным местом. В городе присутствуют более мелкие локусы — различные здания. Знаковым мифологическим локусом для Башлачёва является окно, являющееся переходной точкой между реальностями. Говоря о пространственных объектах, В. А. Гавриков отмечает такую мифологическую черту, как одушевление природы, и выделяет три основных способа олицетворения у Башлачёва: переведение имени нарицательного в разряд собственных имен, использование приложений и собственно олицетворение. Ученый считает, что «уникальность объекта — важнейший принцип мифопоэтики Башлачёва, проявляющийся, в частности, на уровне олицетворений» [Гавриков, 2007: 130].
Подходя к описанию категории времени в поэтическом мифе Башлачёва,
В. А. Гавриков говорит о том, что у башлачёвского мифа есть определенный устойчивый сюжет, который организует матричную структуру текста на временном