Эволюция систем вокализма в южнорусских говорах

• Автор: Савинов, Дмитрий Михайлович
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 378 с. : ил.

ВВЕДЕНИЕ
Диссертационное исследование посвящено структурнотипологическому описанию вокалических систем, которые сформировались на территории Южнорусского наречия под влиянием различных лингвистических иэкстралингвистических факторов.
Вопрос о причинах возникновения и развития различных систем вокализма 1-го предударного слога затрагивался в многочисленных исследованиях диалектологов и историков языка (прежде всего следует упомянуть работы Р.И. Аванесова, H.H. Дурново, К.В. Горшковой, К.Ф. Захаровой, Л.Э. Калнынь, JI.JI. Касаткина, С.И. Коткова, В.Н. Сидорова, Т.Ю. Строгановой, Ф.П. Филина,
A.A. Шахматова), однако и сегодня его нельзя считать окончательно решенным. В говорах представлено множество разновидностей аканья/яканья, отличающихся друг от друга типологически, то есть общей системой зависимостей и противопоставлений. Большинство систем вокализма с диссимилятивной основой (прежде всего различные типы диссимилятивного, ассимилятивно-диссимилятивного, умеренно-диссимилятивного, диссимилятивноумеренного аканья-яканья) имеет устойчивую сочетаемость с определенными системами ударного вокализма. И хотя связь между ними зачастую формальна, то есть отсутствует прямая зависимость ударных и предударных гласных, пяти-, шести- или семифонемные системы ударного вокализма всегда сосуществуют с определенными моделями предударного вокализма, что дает необходимый материал для исторических реконструкций.
Особенности звукового строя говора непосредственно связаны также с характером словесной просодии. В работах З.М. Альмухамедовой, С.С. Высотского, JI.JT. Касаткина, Р.Ф. Касаткиной, Р.Э. Кулыиариповой, Г.П. Слесаревой, Т.Г. Фоминой, В.Н. Чекмонаса и некоторых других фонетистов показана зависимость различных разновидностей предударного вокализма от типа ритмической структуры слова. Именно ритмическая словесная структура определяет соотношение основных характеристик вокального кар-
каса слова, то есть обусловливает функционирование конкретной вокалической модели. Поэтому данное исследование не ограничивается поверхностным описанием различных типов аканья и яканья: значительное внимание в работе уделяется комплексному анализу и диахронической интерпретации вокалических систем в целом, а также выявлению связи между типами предударного вокализма и способами оформления словесных ритмических структур.
Типологическое разнообразие моделей предударного вокализма как после мягких, так и после твердых согласных, а также сама возможность функционирования многих из этих типов обусловлены не только внешней контекстной зависимостью, но и внутренними причинами - качеством самих предударных гласных. Гласный 1-го предударного слога после мягких согласных может реализовываться большим количеством разных звуков в зависимости от гласного под ударением. Эти звуки вслед за Н.Н. Дурново [1917а; 19176] обычно принято разделять на звукотипы [а] - не-[а]. Так, Р.И. Аванесов писал, что «“не-а” может звучать как [и] или [е]», а также «в целой гамме звуков между [е] и [и] <...>, например, [е], [еи], [и*], [и]» [Аванесов 1974: 154], то есть гласным «“не-а” может быть любой звук переднего ряда ненижнего подъема» [Захарова 1970: 5].
Иначе обобщает эти гласные Л.Л. Касаткин, который отмечает, что в качестве безударных гласных, функционирующих как звуки неверхнего подъема, могут выступать звуки в диапазоне от [е] до [а], и, таким образом, для большинства русских говоров правильнее было бы говорить о функциональном противопоставлении в 1-м предударном слоге гласных [и] и не-[и] [Касаткина (ред.) 1999: 148].
Данные исторической диалектологии свидетельствуют о том, что гласный [и], наиболее частотный сегодня вариант противопоставления [а], появился в южнорусских говорах относительно недавно. В памятниках, созданных на территории распространения диссимилятивного вокализма, в качестве унифицированных вариантов гласных 1-го предударного слога после мягких согласных на месте гласных неверхнего подъема используются только буквы я и е.
Однако отсутствие в этой позиции и в прошлом вовсе не свидетельствует о том, что гласный [и] «скорее всего, распространяется из “вторично” акающих средневеликорусских говоров» [Горшкова, Хабургаев 1997: 110].
Появление в 1 -м предударном слоге звука [и] как реализации гласных неверхнего подъема — это не механическое заимствование, это факт развития системы предударного вокализма. В результате этого процесса меняется не только нагруженность звукотипов, кардинальным образом изменяется система противопоставлений, получают актуальность новые факторы, обусловливающие изменение и развитие моделей аканья и яканья.
В связи с изучением генезиса и синхронного состояния различных систем вокализма наиболее значимыми оказываются два основных этапа исследования, затрагивающих синхронический и диахронический аспекты. Первый связан с определением характера отношений между существующими моделями вокализма, то есть их типологической идентификацией. С одной стороны, ученый всегда имеет дело с частными диалектными системами, изолированными и независимыми друг от друга, а с другой - они образуют, несмотря на свою изолированность, единый языковой массив. Характер связи различных вокалических систем в рамках этого целостного комплекса обычно свидетельствует не столько об общности инноваций, сколько о единой основе, а уникальный набор элементов каждой системы позволяет выявить типологические закономерности ее функционирования. Результаты этих исследований позволяют выделить несколько междиалектных инвариантов, объединяющих различные системы, а также определить их дистрибуцию.
Разработка типологии систем вокализма закономерно приводит ко второму этапу исследований, объектом которого становится диахроническая интерпретация существующих моделей, поиск их основных векторов развития. Особую актуальность он приобретает в связи с историей формирования типов предударного вокализма в «первично акающих» говорах, к которым Р.И. Аванесов относил курско-орловские, рязанские (восточные) и тульские
зауадае
а 47 79
а 22 75
а 69 77
мэслабойку
3 50 72
а 74 80
о 67 74
пэомаунут’
00 45 72 76 680
а 72 79
У 67 75
с’ир’идаа
и 81 82
и 65 74
аа 257 84 80 710
пэч’еаму
э 62 75
еа 106 80 80 600
У 70 74
Рис. 1.7. Осциллограмма и огибающая интенсивности формы молодёнец (с. Веретье Острогожского р-на Воронежской обл.)
м а л э д’ й н' и ц