Женские образы русского фольклорного театра

• Автор: Феоктистова, Светлана Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 168 с.

Оглавление
Введение

I История изучения вопроса. Проблематика исследования

II Цели и задачи исследования

Глава I Образ Старухи / Бабы в русском фольклорном театре

Глава II Образ невесты / молодой жены в русском фольклорном

театре

Глава III Образ Матрены Ивановны / Маланьи Ивановны в русском фольклорном театре

Глава IV Образ Наташи / Ларизы / Раисы / Девицы / Даммы в русском фольклорном театре

Глава V Образ Венеры / Богини в русском фольклорном

театре
Глава VI Образ Смерти-бабы в русском фольклорном театре
Заключение
Библиографический список
Введение
I История изучения вопроса. Проблематика исследования.
Русский фольклорный театр занимает особое место в кругу других фольклорных жанров. Своеобразие рассматриваемого феномена обусловлено прежде всего его поздним (конец XVII - начало XVIII вв.) возникновением, а также многообразием его прямых и косвенных источников. Фольклорный театр, с одной стороны, произрастает из фольклорной традиции — в нем достаточно свободно компонуются художественные элементы всего разнообразия существующих жанров. С другой стороны, он существует в едином культурном пространстве с такими формами, как любительский театр, городская демократическая литература, ориентированными на эстетику западной литературы любовно-авантюрного плана. Вопрос о закономерностях взаимодействия традиционного и нового в фольклорном театре является непростым и заслуживает отдельного анализа. <
Главным объектом настоящего исследования является женский образ в фольклорном театре. Однако прежде чем говорить о конкретных аспектах и предпосылках его исследования, следует рассмотреть наиболее общие вопросы, связанные с фольклорным театром как жанровым явлением.
Содержание и структура фольклорного театра в значительной мере обусловлены особенностями его формирования. Следовательно, мы прежде всего начнем с изложения содержания теорий, рассматривающих фольклорный театр в диахронном аспекте. При диахронном подходе предполагается описание реконструируемого процесса эволюции зрелищных форм традиционной культуры в связи с общим вектором развития жанровой системы русского фольклора. Стадиями этого процесса являются: обряд — необрядовый игровой фольклор — фольклорный театр.
А.Н. Веселовский возводит драму как вид искусства к «синкретическому действу», в котором ведущую роль играла пляска. Исследователь определяет
понятие как «сочетание ритмованных орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова»1 или «песня-игра»2. Согласно концепции ученого «лирика, эпос и драма, вначале почти нераздельные, выступают впоследствии, при благоприятных обстоятельствах, особо и самостоятельно»3. Драма возникает при «разложении обряда»4; стадиями ее развития являются ритуал — культовая драма — художественная драма (под культовой драмой понимаются такие явления, как, например, медвежий праздник, не вполне оторванный от мифоритуальных корней).
А.Н. Веселовский особо подчеркивает связь между обрядовой песней и драмой, основанных на одинаковых элементах синкретического действа — диалоге, мимике, движении. Исследователь выделяет промежуточную форму, представляющую собой синтез двух явлений, в которой актер не говорит, а только мимически изображает то, что поет другой, стоящий отдельно (ученый отмечает, что «разделение слова и мимики»5 также лежит в основе театра марионеток и кукольного театра).
Поддерживая научную логику А.Н. Веселовского, П.О. Морозов заключает, что «как у всех других народов так и у нас на Руси первых признаков появления драмагическаго элемента в словесности следует искать в культовом обряде и сопровождающих его песнях, и вместе с тем — в играх, в которых мимический инстинкт, всякому человеку присущий, находит выражение в действии»6.

Последующие наблюдения В.Ю. Крупянской и Н.И. Савушкиной также свидетельствуют о том, что между фольклорным театром и песней существует особое жанровое взаимодействие. Не только обрядовая песня была близка драматическому представлению, но и необрядовая лирическая песня обретала драматические черты (в текстах чередовался диалог и повествование, а герои
1 [Веселовский 2008, с. 200].
2 [Веселовский 2008, с. 201].
3 [Веселовский 2008, с. 246].
4 [Веселовский 2008, с. 430].
5 [Веселовский 2008, с. 430-431].
6 [Морозов 1889. с. 5].
7 [Крупяиская 1947].
8 [Савушкина 1988].
чтобы не платить денег, пугает ее, крича, что она «вытащила у него весь живот»101, и Старуха спешит из дома.
Помимо проиллюстрированной выше традиционной семантики образа старухи как глупой бабы, знающей свое место, для данного исследования важна и иная стереотипная семантика образа бабы-жены - вредоносность, устрашение, сила.
Выше в этой главе был приведен пример сказки о жадной старухе, наказанной вместе со своим исполнительным мужем. Образ неутомимой в своей вредности бабы является центром целого ряда сказочных сюжетов. В одном из вариантов «Сказки о злой жене» молодец выбирает себе в жены «бабу длинную, черную, косую»; злая жена извела мужа так, что он заманил ее в яму с чертями и там оставил, баба замучила чертей, а мужу без нее стало скучно, он попробовал ее вытащить из ямы в надежде, что жена стала тиха и смирна:
Баба вверх подымается, а сама зубом скрипит да кулаками грозит. Со страстей затряслись у мужика руки, сорвалась коробья - и загремела косая баба по-прежнему в ад102.
Театральной сценке с Наполеоном, гонимым Старухой с вилами, соответствует ряд лубочных сюжетов. На листе №486 изображена изба, в ней Старуха отчитывает четырех беспомощных французских солдат. Текст так комментирует это изображение:
(вверху картинки) Бабушка Кузминишна угощает французских марадеров щами, (внизу картинки) Крестьянка Кузминишна 4-х французских марадеров горшком щей и ухватом побеждает и взяв их в плен с крестьянами к Русской Воинской Команде отправляет103.
Еще одна картинка изображает бабу Терентьевну, «докалачивающую башмаком беспардоннаго французскаго солдата»104. Помимо интепретации этого лубочного женского персонажа как выражения насмешки над побежденными французами и демонстрации русского характера и силы, проявляющегося даже в бабе, есть еще и другая возможная трактовка
101 [Ровинский 1881, т. 1(173-284), № 213].
102 [Афанасьев 1984, том III, с. 169].
103 [Ровинский 1881, т. 2(294-524), № 486].
104 [Ровинский 1881, т. 2(294-524), № 483].