Мифологические традиции в тувинских героических сказаниях : Сюжеты и образы

• Автор: Хертек, Лидия Кенденовна
• Шифр специальности: 10.01.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 211 с.

Глава 1. Мифологические герои

1.1. Эпическая модель мира

1.2. Происхождение главного героя

1.3. Герой-первопредок (Ары-Хаан)

1.4. Герой-демоноборец (Хунан-Кара, Кара-Когел, Алдай-Сумбер)

1.5. «Культурный герой» (Танаа-Херел)

1.6. Герой - древний охотник (Бокту-Кириш)

1.7. Образы противников героя

Глава 2. Женские персонажи

2.1. Алдындангына

2.2. Образы сестры героя (Бора-Шээлей, Онгун-Чечен)

Глава 3. Древние истоки образа коня
3.1. Героический образ коня
3.2. Мифический образ коня
Заключение
Приложение
Приложение
Список использованных источников и литературы
Центральная Азия является прародиной многих кочевых народов, культура которых насчитывает не одно тысячелетие. Героический эпос, как одно из у высших достижений этой культуры,..также имеет древнейшую историю. Как ^ отмечают эпосоведы, героические сказания народов Центральной Азии во многих отношениях уникальны (Мелетинский, 1963; Неклюдов, 1984; Чагдуров, 1980). Для них продолжают оставаться актуальными важнейшие элементы первобытного фольклора, включая всю совокупность художественного содержания, отношения к миру, сюжета, языка. В их поэтической структуре сохранились черты древней самобытной культуры. Исследования показывают, что в кочевых культурах были выработаны свои социокультурные механизмы, позволяющие сохранить как основы хозяйствования, так и традиционное мировоззрение, социальные институты. Здесь уместно привести мнение Б.Н.Путилова о том, что именно сибирский мифологический и эпический материал «является если не исходным, то во всяком случае ^стадиально весьма ч* ранним. Именно этот материал всего естественнее сопоставлять с мифологией, с этнографической архаикой, кругом древнейших представлений» (Путилов, 1978,
8).
Эпос, как и всякое искусство, восходит к исторической действительности и отражает ее. При этом он подобен слоям земли, в которых можно найти отложения различных эпох. Архаический эпос с его крайней консервативностью форм и относительной невосприимчивостью к влияниям в этом отношении уникален: он сохраняет в своих древнейших пластах реликтовые формы верований, мифологических и сакральных представлений, тогда как в более развитых формах эпоса многое уже переосмыслено и переработано. Однако это не означает, что созданные в древности сюжеты и образы дошли до наших дней в

первозданном виде. Эпос в течение веков и тысячелетий неизбежно осложнялся в своем развитии элементами, заимствованными в разное время из различных кругов представлений. Накопленный в эпосоведении опыт изучения архаических, прежде всего мифологических ^традиций показывает, что часто мифологическая основа образов и сюжетов выступает не явно, уловить специфику древней семантики не всегда просто, иногда она только намекается и раскрывается лишь после тщательного анализа (см. работы В.М.Жирмунского, В.Я.Проппа, Е.М.Мелетинского, С.Ю.Неклюдова).
В этой связи приобретает особый смысл то обстоятельство, что эпическая традиция, идущая из глубины веков, продолжает сохраняться у народов Саяно-Алтайского культурного ареала. Следует отметить, что в данном регионе уже в эпоху палеолита существовало высокоразвитое религиозно-мифологическое мировоззрение. Археологические материалы древнейших поселений, таких, как Малая Сыя, возраст которой более 34 тысяч лет, Мальта, Буреть, свидетельствуют о том, что традиции, родившиеся в искусстве первобытных людей древнекаменного века^родолжились в искусстве эпохи бронзы и железного века & (Ларичев, 1978, 25). Более того, эпосовед С.Ш.Чагдуров считает, что они продолжают «сохраняться в почти неизменном виде в памятниках духовной культуры племен и народов именно алтайского ареала» (Чагдуров, 1980, 106). Эпос народов, населяющих эту территорию, считается типологически ранней эпической формой.
Тувинские героические сказания исследователи относят к архаической эпической формации, которая сложилась в «догосударственную эпоху». Будучи весьма древней жанровой формой, консервативной и маловосприимчивой к влияниям, тувинский эпос в своей поэтической структуре обнаруживает наслоения глубочайшей древности. К наиболее ранним можно отнести элементы,

серебре»). Как отмечает С.Ю.Неклюдов, «вообще золотые признаки и атрибуты в фольклоре символизируют предназначенность на царство» (Неклюдов, 1980, 76). Учитывая идеализирующую направленность эпитета «золотой», признавая его как знак избранности, с этим утверждением легко согласиться. Несомненно, богатырь рождается для героической жизни. Кроме того, в мифах золото часто связано с представлениями о вечном начале, так что золотой признак во внешности героя можно также связать с идеей первоначальности, т.е. рождения первого человека. Симметричное упоминание золотого и серебряного согласуется с символическим соотнесением героя с небом и землей, косвенным образом указывая на его божественное происхождение.
В сказании «Ары-Хаан» родившийся ребенок оказывается в полном одиночестве («хотел крикнуть - никого живого, хотел позвать - не видно человека»). Он совершенно голый, ему нечем прикрыть и защитить свое тело, о чем свидетельствует характерное уточнение, что «солнце спалило, тень высушила кожу». Одежду он получает впоследствии от небесной кобылицы: «Кижи деп чуве кедер / Хептиг чоор!» (букв.) «Человек должен быть одетым!» (Ары-Хаан, 69).
Здесь, на наш взгляд, реализуется тема одиночества первого человека на земле: герой живет в ту пору как первый и единственный человек, так как о других людях не говорится совсем. О том, что он человек, сообщает мальчику спасенный жеребенок: «Мен болза, мал деп / Амытан-дыр мен. / Сен болза, кижи деп / Амытан-дыр сен» (букв. «Я - животное. / А ты - человек») (там же, 64). Впервые увидев людей, герой стесняется и боится их: «Демги Ары-Хаан кижи деп чуве / Корбээн кижи ыядып, коргуп, / Дедир оонче кирер эвин тыппайн / Олуруп тур эвеспе» (букв. «Тот Ары-Хаан, никогда не видевший людей,