Символика огня и меча в адыгском фольклоре : Национальное и общечеловеческое в мифе, эпосе и традиционной культуре

• Автор: Братов, Хасин Сагидович
• Шифр специальности: 10.01.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Майкоп
• Количество страниц: 183 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава первая. Мифоэпические и материальные корни архетипа -
символики - суперсимвола Сосруково - Прометеева огня
1.1. Отражение добычи огня и его освоения в героическом эпосе. Солярные и астральные представления в Нартиаде
1.2. Культ Солнца и огня в мифологии адыгов и других народов
1.3. Материальные корни, историческая подоснова символов огня
в мифах и сказаниях. Символы - атрибуты древних курганов
1.4. Солярная символика в сказаниях об Адиюх и других героинях нартского эпоса
1.5. Отражение культа огня в сказочном эпосе и афористической поэзии адыгов. Гром и молния в мифе, культуре и быте
1.6. Проявления позитивных и негативных свойств огня в ходе его освоения. Проблемы, поставленные суперсимволом огня перед человечеством
Глава вторая. Символика меча в эпосе и традиционной культуре
2.1. Меч как оружие эпических героев, его материальные и исторические корни
2.2. Мифоэпическое происхождение меча - основного оружия героев эпоса. Генезис меча Сосруко. Символ слепо-сти, коварности, грубой силы, заключенный в мече
2.3. Символы, указывающие на связь меча с огнем. Достигший
степени обожествления. Бог - меч хеттов
2.4. Становление и смыкание мифоэпической Силы меча с реальным вооружением армий и развитием техники. Модификации меча /холодных оружий/ в эпосе и реальной жизни
2.5. Символика меча в фольклоре, быте и культуре адыгов
2.6. Символика статуи - девиза «Перекуем мечи на орала!» (Опыт интерпретации)
Заключение
Список использованных источников и литературы
ВВЕДЕНИЕ
Несмотря на многотысячелетний возраст нартского эпоса, /112, с. 374-375, 143, с. 28-29/, уникального памятника культуры, находящегося у истоков возникновения северокавказских цивилизаций, публикация его текстов, их научное осмысление, т.е., исследовательская работа по ним, началась сравнительно недавно - в середине XIX - начале XX вв. К примеру, греческие мифы, легшие в основу эпических поэм «Илиада» и «Одиссея» Гомера, начали записывать еще в первом тысячелетии до н. э. Объективных причин, почему кавказский эпос не получал так долго письменного оформления, немало, но на них мы не будем останавливаться. Более интенсивно собиранием, изучением и публикацией текстов этого замечательного памятника устно-поэтического творчества многих народов Кавказа занялись силами национальных научно-исследовательских институтов республик Северного Кавказа и Абхазии в конце 40-х годов прошлого столетия, когда были опубликованы основные версии Нартиады на адыгском, абхазском, абазинском, карачаево-балкарском, осетинском языках, (см. список литературы)
Последняя библиография работ по нартам, составленная А. Алиевой /23/, охватила публикации за период с 1812 по 1968 год на национальных языках, а также на русском, немецком, французском языках. Судя по ней, количество опубликованных текстов эпоса превышает 160, а исследований - 500. Среди последних - целый ряд интересных работ по проблемам генезиса, поэтики, мифологических основ, сюжетосложения, отношения эпоса к исторической действительности, национальной первоосновы, историкосравнительных, типологических обобщений, сопоставлений эпоса с эпоса-ми других народов. Это позволяет говорить о конкретных достижениях в нартоведении и завершении определенного этапа. «В советском эпосове-дении сложилась самостоятельная отрасль - нартоведение, которое на материале разных национальных версий «Нартиады» решает такие важней-
шие проблемы, как хронологические рамки формирования эпоса, отражение в нем исторической жизни его создателей, народное мировоззрение в эпосе, своеобразие поэтики различных национальных версий и др.» /39, с.32-33/. Своеобразным итогом этого этапа явился сборник трудов исследователей «Сказание о нартах - эпос народов Кавказа» /190/, частично опирающийся на материалы Сухумской конференции, где во вступительной статье А. Петросян была поставлена задача: «подытожив немалые достижения нартоведения, идти дальше и главным образом по пути эстетического анализа художественных особенностей эпоса». /190, с. 12/. Основополагающее значение для дальнейшего научного освоения Нартиады имели ряд научных конференций в городах Орджоникидзе /1956 г./, Сухуми /1963 г./, Тбилиси /1972 г./, Майкопе /1992 г./ и др., материалы которых опубликованы. /152, 153, 190/ На последней научной конференции «Современные проблемы кавказского языкознания и фольклористики», прошедшей в г. Сухум в мае 1999 года /193/, сделаны несколько докладов и по эпосу. В одном из них - «О некоторых современных проблемах общекавказской Нартиады» - Т.М. Хаджиева высказала такую мысль: «...в нарто-ведении назрела необходимость перевода этих изданий /академические национальные версии нартов - Б.Х./ на английский, немецкий и французский языки, чтобы сделать их достоянием мирового читателя. Ввод основных национальных версий общекавказской Нартиады в мировой эпический контекст не только обогатит мировую культуру, но и привлечет к себе внимание многих зарубежных исследователей». /193, с. 86-87/
Наиболее важными, на наш взгляд, публикациями текстов эпоса на адыгских языках, на которые в основном мы будем опираться в настоящей работе, являются: «Адыгэ 1уэры1уатэхэр» /«Адыгский фольклор» /14/; «Добывший огонь» /77/, Нартхэр. Къэбэрдей эпос /Нарты. Кабардинский эпос/, на адыгском и русском языках (15Д 5%, 160); первый сводный текст нартских сказаний на адыгских языках в семи томах, осуществленный

затмения Солнца сохранилось в эпосе об Амирани, что лишний раз свидетельствует о древности этого цикла сказаний.» /66, с. 283-284/.
Как видим, знаменитый прометеевский богоборческий мотив имеет глубокие корни на Кавказе. И. Тресков пишет: «Образ Прометея и некоторые другие сходные явления культуры, конечно, могли возникать у разных народов и вполне самостоятельно, независимо друг от друга /отражение определенных периодов материальной жизни: борьба с непознанными силами природы и мифологическое объяснение их/. Известную роль сыграла здесь идеализация первых героев труда, которые ставили на службу коллективу огонь в прямом смысле слова и «огонь» как символ первых человеческих знаний, первого творческого опыта людей в области материального и духовного производства - первый вызов земного человека богам небесным.» /213, с. 175/
Тема культа огня, его архетип четко видны в мифе абхазского фольклора об ацанах. «Будучи первобытными людьми, детьми природы, ацаны не знали ни одежды, ни огня и питались в основном молочными продуктами своих стад и сырым мясом... Таков был век ацанов, «золотой век» первых кавказских горцев.
Посланец бога прибыл с этим поручением /узнать у них же самих, каким образом можно стереть их с лица земли - Б. X. /на землю ацанов. В это время ацаны, собравшись в кружок, сидели в своей ограде. Юноша, обращаясь к старейшине, спросил:
- Вы, как я вижу, не знаете страха ни перед чем. Существует ли какая-нибудь сила, которая может вас победить?
На это ему ответили так:
- Есть против нас только одно средство. Это огонь. Если сухая вата /хлопок/, как глубокий снег, покроет всю землю, и попадет в него искорка огня, и загорится она, а вместе с нею и весь мир, только тогда нас может не стать. Ничего больше нам не страшно.