Сравнение и его функции в структуре прозаического текста : На материале прозы В. Брюсова

• Автор: Камышова, Анна Евгеньевна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 155 с.

ГЛАВА
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ СРАВНЕНИЯ
1.1. Гносеологические аспекты фигуры сравнения
1.2. Сравнение в филологических исследованиях
1.3. Структурно-семантические особенности фигуры сравнения
1.4. Интерпретация термина «сравнение» в русском и зарубежном литературоведении
1.5. Об условно-предположительном сравнении
1.6. Типология сравнений в художественном тексте
Выводы
ГЛАВА
ФУНКЦИИ СРАВНЕНИЙ В ПРОЗАИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ
2.1. Функции сравнений в прозе русских писателей
2.2. Особенности брюсовских сравнений
Выводы
ГЛАВА
СРАВНЕНИЯ В ПРОЗЕ В. БРЮСОВА
3.1. Тема двойственности мира в малой прозе
3.2. Тема «психологии души» рассказах и повестях
3.3. Фантастическая проза
3.4. Исторический роман «Алтарь Победы»
3.5. Символистский роман «Огненный ангел»
Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРА ФИ Я
Настоящая работа является комплексным исследованием сравнения как категории литературоведения: теоретический анализ фигуры сравнения проводится в неразрывной связи с функциональным анализом сравнений в художественном тексте на примере прозы В. Брюсова. Изучение сравнений и цельный анализ прозаических произведений поэта проводится на стыке литературоведения, лингвопоэтики и интерпретации с применением различных методов исследования.
Сравнение привычно воспринимается как феномен, представляющий интерес для лингвистических дисциплин. Действительно, наиболее интересные результаты достигнуты в изучении грамматических и стилистических аспектов сравнения, что относится к сфере науки о языке. Тематика лингвистических исследований сравнения разнообразна. Одним из направлений является изучение сравнения как синтаксической категории, где сравнение рассматривается как конструкция, которая несет в себе компаративную функцию независимо от окружения (М. И. Черемисина). Разрабатывается вопрос о способах эксплицитного и имплицитного выражения сравнения в русском языке (Т. А. Тулина). Подробно изучается феномен устойчивых сравнений. Блестяще решены такие проблемы, как связь языкового сравнения с логическим и определение логической структуры образного сравнения, или сравнения-уподобления (В. М. Огольцев). Большое внимание в контексте разработки теории метафоры уделяется проблеме разграничения сравнения и метафоры (Н. Д. Арутюнова, Д. Дэвидсон). Кроме того, сравнение изучается как основа поэтической образности и источник происхождения тропов (Н. В. Павлович). Сравнение представляет интерес и для риторики, которая воспринимает его как фигуру, аргумент или ораторский прием (Н. А. Безменова, Т. Г. Хазагеров, Ж. Дюбуа).
Однако сравнение является также предметом литературоведения, которое изучает его не как языковой феномен, в отличие от лингвистики, а как неотъемлемый элемент текста, подчиненный структуре и поэтике последнего. Достижения науки о литературе в исследовании сравнения связаны с двумя направлениями. Литературоведение рассматривает сравнение, в первую очередь, с точки зрения его функционирования в художественном тексте, сравнения анализируются также как компонент поэтического идиостиля. Основной массив работ посвящен преимущественно анализу поэтического языка того или иного писателя, а не изучению собственно фигуры сравнения (В. Н. Гвоздей, Г. С. Ермолаев, Л. В. Чернец). Большое внимание уделяется также в рамках генетического и сравнительно-исторического методов проблеме происхождения и эволюции тропов, в том числе сравнения.
Заметим, что сравнение очень редко становится предметом теоретического исследования. Дело в том, что в сегодняшнем филологическом дискурсе, ориентированном преимущественно на исследование метафоры и метонимии, которые трактуются как основы тропеической системы, сравнению, как и многим другим средствам изобразительности, практически не уделяется внимание. Увлечение неограниченными семантическими эффектами метафоры отодвигает родственное ей сравнение на задний план, что негативно отражается на изучении всей общности аналогических фигур. Несмотря на широкие и гибкие выразительные возможности метафоры, она никогда не выйдет за свои пределы и не станет универсальной, поэтому сравнение по-прежнему востребовано как узусом, так и литературой. Кроме того, если теория метафоры уже достаточно полно разработана, то о теории сравнения пока говорить рано. Назрела необходимость в подробном литературоведческом изучении сравнения, которое включило бы и основные дашшю, полученные смежными дисциплинами — лингвистикой, риторикой, философией.
конструкции как сравнения. Вернемся теперь к приведенным выше примерам и рассмотрим их с этих позиций. Пять из них (Наконец он [слепой] остановился, будто прислушиваясь к чему-то; [Кот] потерся о ноги Кузьмина, промурлыкал и ушел обратно в ночные комнаты, как бы приглашая Кузьмина за собой', Маруся поднялась и, как бы желая отблагодарить доктора за лекцию, села за рояль и ударила по клавишам', Он сидел мрачный и говорил, моргая глазами, как бы собираясь заплакать', Она прошла мео/сду расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана...) обнаруживают только условно-предположительную модальность. Следующая пара (Сверчок трещит однообразно, словно скучает', Кусты шевелятся и тихо шелестят, точно тихо разговаривают) представляет собой олицетворения с той же модальностью. В самом деле, если опустить словно и точно, конструкция не разрушится, изменится только модальность. Кроме того, нет здесь ни признаков структуры сравнения, ни сравнительной семантики. Два примера {Лицо его было сумрачно, не гладко, точно булыжник...; Тяжелая злоба, точно холодный молоток, повернулась в его душе...) являются обычными сравнительными оборотами без дополнительного условно-предположительного значения.
Последний пример {Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его...) представляет определенную трудность. Чтобы лучше понять особенности этой конструкции, приведем схожие примеры из «Войны и мира»: Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара; Он [Пьер] знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею; Он [Ростов] ехал теперь рядом с Ильиным... с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Вторая часть этих предложений представляет собой моделирование некоей ситуации, куда помещается персонаж, о котором идет речь в первой части (здесь мы частично соглашаемся с рассуждениями В. Н. Гвоздея, приведенными выше). Таким образом содержание первой части поясняется второй. На это