Внутритекстовые механизмы символизации художественного образа : на материале малой прозы Г. Гессе

• Автор: Гаврилина, Наталья Александровна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 151 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Глава 1. Символ и текст: текст как мотиватор символических

значений образа

§ 1. Символ как особый вид знака

§ 2. Мотивированность как ключевая характеристика символа

§ 3. Текст как мотиватор символических значений образа

Глава 2. Внутритекстовые механизмы символизации

художественного образа

§ 1. Символизация образа на словесно-речевом уровне

художественного произведения

§ 2. Символизация образа на сюжетно-тематическом уровне художественного произведения
§ 3. Символизация образа на композиционном уровне
художественного произведения
§ 4. Символизация образа на уровне ритма
художественного произведения

Глава 3. Развертывание символа в целостности произведения. Структурообразующая функция символа
§ 1. К проблеме художественной целостности
§ 2. Символ как «ген сюжета»
§ 3. Развертывание первичного символа: «перспектива» и «ретроспектива» в обнаружении целостности произведения
§ 4. Ритм первичного символа как фактор целостности произведения
§ 5. Символизация образа на всех уровнях произведения как фактор целостности последнего
Заключение
Список использованных источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ
Автор фундаментальной «Философии символических форм» Э.Кассирер однажды заметил: «В действительности, пожалуй, нет ни одного другого понятия эстетики, которое проявило бы себя так широко, так плодотворно и так разнообразно, как понятие символа - но, вероятно, нет и такого же второго, которое так тяжело укладывалось бы в рамки строгой дефиниции и поддавалось бы однозначному определению в своем употреблении и своем значении» [196, 8.92]. А.Ф.Лосев также говорит о символе как об «одном из самых туманных, сбивчивых и противоречивых понятий» [84, с.4]. Трудности в четком понимании символа в значительной степени обусловлены широким диапазоном использования этого понятия, которое «часто употребляется даже в самом обыкновенном бытовом смысле, когда вообще хотят сказать, что нечто одно указывает на нечто другое» [84, с.4], и которое как термин прочно вошло в вокабуляр самых разных отраслей научного знания. Э.Рольф, объединивший в своей книге «Теории символа» самые известные философские теории, по-своему проблематизирующие и раскрывающие это понятие, выделил в общей сложности шесть «контекстов»: теория языка (Аристотель, Б.Рассел,
Л.Виттгенштейн), теория познания (Г.В. Лейбниц, И.Кант, Э.Гуссерль,
A.Бергсон, Э.Кассирер, КЛсперс и др.), теория искусства (Ф.В.Й.Шеллинг, Г.В.Ф.Гегель, Ф.Ницше, К.Лангер, Х.-Г.Гадамер и др.), теория знака (Ч.С.Пирс,
B.Вундт, Ч.В.Моррис, К.Бюлер и др.), теория сознания (3.Фрейд, Ж.Лакан, Ю.Кристева, П.Рикер и др.) и теория общества (К.Леви-Стросс, Д.Спербер,
Н.Луманн и др.) [210]. Такая популярность понятия символа заставляет, однако, не только предполагать за ним некую размытость, путаность, но и констатировать его необходимость для описания многих сфер и явлений человеческого бытия. Как пишет А.Ф.Лосев, «все культурные языки мира неизменно пользуются этим термином и всячески его сохраняют, несмотря на

со знанием языка, например, или какой-либо конвенции. Однако, возникли они также по аналогии, по ассоциации, ибо именно конкретные свойства или признаки предметов и явлений внешнего мира пыталось объяснить себе древнее сознание, приписывая им сверхъестественные характеристики. В «Психологии и Алхимии» К.Г.Юнг замечает, что «для современного ума аналогии - даже если это аналогии с наиболее неожиданными символическими значениями - являются не чем иным, как очевидным абсурдом», тем не менее, это «ни в коей мере не меняет того факта, что такой образ мыслей действительно существует и что он играл важную роль в течение столетий» [169, с.224]. Впрочем, анимистическая гипотеза и в значительной степени базирующаяся на ней ассоциационистская психология были не раз подвержены серьезной критике, в частности, Л.Леви-Брюлем. В своей работе «Сверхъестественное в первобытном мышлении» он отвергает всякого рода ассоциирование, предполагающее некое разделение предметов и приписываемых им тайных сил, и настаивает на том, что «мистические свойства предметов и существ образуют составную часть имеющегося у первобытного человека представления, которое в любой данный момент представляет собой неразложимое целое» [79, с.36]. Вопрос о принципах работы древнего сознания не имеет для нас первостепенной важности: так или иначе, ассоциативная связь между символизирующим и символизируемым в абсолютном большинстве случаев (не беремся утверждать, что всегда) хорошо прослеживается. Приведем несколько примеров:
Кот (кошка) - символ хитрости, обмана, тьмы и злобы. В средневековых суевериях считалось, Сатана ловит человеческие души, подобно коту, хватающему когтями мышь. Согласно многим преданиям, кошка приносит несчастье, потому что дьявольски изворотлива. [...] Египтяне рассматривали расширение и сужение кошачьих зрачков как символику убывающей и