Поэтика социально-криминального романа : западноевропейский канон и его трансформация в русской литературе XIX века: "Большие надежды" Ч. Диккенса и "Подросток" Ф.М. Достоевского

• Автор: Угрехелидзе, Валентина Гарриевна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 218 с.

Глава I. Социально-криминальный роман как жанр
1.1. Субъектная структура
1.2. Хронотоп
1.3. Сюжет
1.4. Система персонажей
1.5. Театральность
Глава II. Трансформация социально-криминального романа в «Больших надеждах» Ч. Диккенса
2.1. Субъектно-речевая структура
2.2. Хронотоп и сюжет
2.3. Система персонажей
2.4. Театральность и гротеск
Глава III. «Подросток» Ф.М. Достоевского как трансформация
западноевропейского социально-криминального романа
3.1. Субъектная структура
3.2. Хронотоп и сюжет
3.3. Система персонажей
3.4. Театральность и литературность
Заключение
Список использованной литературы
Предметом нашего исследования является особый тип романа, представленный достаточно заметными текстами. Возникшая в 30-40-е годы XIX века в Западной Европе, преимущественно во Франции и в Англии, эта линия романного жанра затем получает широкое распространение и в других западноевропейских странах, а также в России.
Существование новой романной разновидности было замечено еще современниками1. О новом литературном явлении писали и критики, и исследователи творчества Сю, Дюма-отца, Гюго, Бальзака, Диккенса, Крестовского, Достоевского. В наши дни интерес к литературе такого рода становится все заметнее и, что особенно важно, осознается самими исследователями как серьезная научная проблема . В то же время отметим, что нынешнее внимание к литературным процессам этого времени своего рода «вторая волна»3. Время «первой волны» пришлось на 20-3 0-е годы прошлого века.
В обоих случаях литературоведение предпринимало попытки охарактеризовать эту разновидность романа и терминологически определить ее. «Разброс» предлагаемых названий нового жанрового образования достаточно велик: социальный, социально-психологический, социально-авантюрный, социально-авантюрный трущобный, социально-криминальный, народный. Но при этом сохраняется неизменной определенная группа романов (в определенном смысле ядро жанрового образования), осознаваемая литературоведами как некое тематическое единство.
Структурное родство составляющих его романов интуитивно ощущалось исследователями. Так, были выделены три признака, характерных для всех
1 См.: Вейзер К. История английской литературы. СПб., 1899. С. 170; Nettement. A. Histoire de la literature française sous le gouvernement de jullet. Paris, 1859. Tome II, livre VII; Sharles-Brun J. Histoire du roman sociale en France au XIX siecle. Paris, 1910,
2 Вышедший в свет сборник работ, посвященных французской литературе 30-40-х годов XIX века, в этом смысле явление закономерное. Изучение «второй прозы» в соотнесении с произведениями классических образцов той же эпохи, как справедливо замечает А.Д. Михайлов, «обогатит и расширит картину литературного процесса в соответствующие десятилетия, так как довольно часто ведущие тенденции, которым не су-ждена была долгая жизнь, наиболее полно и ярко обнаруживали себя в творчестве второстепенных писателей» обычно не выходивших «за рамки порожденных этими тенденциями клише и стереотипов». См.: Французская литература 30-40-х годов XIX века: «Вторая проза». М., 2006. С. 5.
3 См.: Там же. С. 3.
текстов этой разновидности: наличие авантюрного сюжета, внимание романистов к социальному устройству общества и постановка в произведении этической проблемы преступления4. В своей взаимосвязи эти признаки сложились в устойчивый стереотип, который еще не получил отражения в научных понятиях.
Отсюда главная задача нашего исследования - создать теоретиколитературную модель этого жанра или, иными словами, определить его «канон».
Поясним: жанр романа в целом мы, безусловно, понимаем как неканонический5. Однако отдельные его разновидности в историко-литературном процессе могут канонизироваться. В качестве примеров назовем такие застывшие уже формы, как авантюрно-исторический роман, детективный роман. С такой точки зрения вполне допустимо говорить и о каноне социальнокриминального романа.
Особо отметим, что на проблему складывания этого канона в западноевропейской литературе в литературоведении существуют разные точки зрения. Первая - наиболее традиционная - отдает первенство в создании романа классикам. Среди возможных прародителей социально-криминального романа называют Диккенса6, Бальзака7. Прямо противоположна позиция тех критиков и исследователей, которые считают, что первые образцы этого романного образования возникли именно в массовой, беллетристической литерату4 Укажем наиболее заметные исследования, в которых отмечены указанные признаки: Боборыкин П.Д. Европейский роман в XIX столетии. Роман на западе за две трети века. СПб., 1890, С. 218; Покровская Е.Б. Литературная судьба Э. Сю в России (1830-1857 гг.) // Язык и литература. Л., 1930. Т. 5. С. 240; Брахман С. «Отверженные» В. Гюго. М., 1968. С. 331.
5 См.: Бахтин М.М, Эпос и роман// Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.
6 См.: Белинский В.Г. Русская литература в 1843 году // Белинский В.Г. Поли. собр. соч. : В 15 т. Т. 8. М., 1955. С. 97; Белинский В.Г. «Парижские тайны». Роман Э. Сю // Белинский В.Г. Там же. С. 184-185.
7 См.: Боборыкин П.Д. Там же. С. 188.
8 См.: Моруа А. Тайны Эжена Сю // Моруа А. Шестьдесят лет моей литературной жизни. М., 1977. С. 145; Зенкин С.Н. Мечты и мифы Э. Сю // Сю Э. Парижские тайны: В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 4.

помним, что, поселившись с Козеттой в Париже, он все-таки занимается благотворительностью100.
Помощь нуждающимся оказывает и граф Монте-Кристо. Собственно, его приезд в Париж частично связан с этой задачей.
Своеобразным вариантом активных действий героя-благодетеля становятся поступки Вотрена или графа Каллаша. Сам факт, что эти персонажи оказываются рядом, требует дополнительных пояснений. Мы объединяем их потому, что их благодеяния направлены только на близких им людей, на героев-жертв. Вотрен, например, прямо противопоставляет себя обществу, следовательно, не видит необходимости в филантропии101. Его цель -возвысить Люсьена, а значит возвыситься самому. В этом своеобразный вызов, брошенный им обществу.
Спасение Чухи, бывшей Анны Чечевинской, графом Каллашем и вовсе следует расценивать как искупление того греха, в результате которого его сестра оказалась бездомной нищенкой . Видимо, поэтому благотворительность графа не распространяется на других отверженных.
Но в таком случае интересно рассмотреть, как изменяется герой-жертва в позднем варианте социально-криминального романа. В том, что такое изменение с этим героем происходит, у нас нет никаких сомнений.
Заметим, что Певунья в «Парижских тайнах» и даже в большей степени Козетта в «Отверженных» - персонажи безвольные. Единственным, пожалуй, достоинством Певуньи является ее внутренняя стойкость к ударам судьбы в то время, когда она обитает на парижском дне. Опека Козетты
100 На этом его и пытается поймать Жондретт (Тенардье, сменивший имя), привлекший для охоты на Вальжана шайку «Петушиный час».
101 Как замечает Л.Г. Андреев, «Вотрен - не романтическое противопоставление героя ужасного по видимости и прекрасного по сути прекрасному по форме и ужасному по сути обществу. Вотрен - не Жан Вальжан; он тоже служит нравственной оценке общества, однако с помощью уподобления, а не противопоставления. Бальзак словно бы промеривает «высший свет» меркой уголовника и уличной женщины». См.: Андреев Л.Г. Указ. соч. С. 364.
102 Поступок Каллаша, бывшего Николая Чечевинского, Отрадин расценивает как воплощение сюжета о мошеннике-джентльмене. Его вдруг проснувшаяся совесть может вызвать сомнение у читателя. Но именно ему автор «поручает» осуществить справедливое наказание злодеев. См.: Отрадин М.В. Указ. соч. С. 13.