Эстетика Мисимы Юкио и европейские представления о красоте

• Автор: Новиков, Александр Владимирович
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 228 с.

Глава 1. Эстетика Мисимы Юкио

Глава 2. Истоки эстетики Мисимы Юкио: Мисима Юкио и Томас Манн 51 Мисима Юкио о Томасе Манне

Тема красоты у Томаса Манна и Мисимы Юкио. Эстетика и этика

Глава 3. Развитие эстетики Мисимы Юкио: Мисима Юкио и Эдуард Лимонов

Биография Эдуарда Лимонова

Очерк творчества Эдуарда Лимонова

«Священные монстры» Эдуарда Лимонова

Эдуард Лимонов о Мисиме Юкио

Тема революции у Эдуарда Лимонова и Мисимы Юкио

Тема сексуальности у Эдуарда Лимонова и Мисимы Юкио

Тема смерти у Эдуарда Лимонова и Мисимы Юкио
Тема самоубийства у Эдуарда Лимонова и Мисимы Юкио
«Земля граната» Мисимы Юкио и «Другая Россия» Эдуарда Лимонова 168 Тема молодости у Эдуарда Лимонова и Мисимы Юкио
Формальный метод Эдуарда Лимонова и Мисимы Юкио
Радикализм в современной российской словесности
Особенности эстетики Эдуарда Лимонова и Мисимы Юкио
Выводы
Заключение
Библиография
Постановка проблемы. Эстетическая система японского писателя Мисимы Юкио 1 (1925-1970) при первом знакомстве с ней производит впечатление сугубо оригинальной. Так, может показаться, что эстетика, посвященная рассмотрению различных аспектов взаимоотношения индивида с подавляющей и деструктивной красотой, привлекающая кроме красоты в качестве основного концепта смерть и использующая как эстетические агенты такие объекты и понятая, как самоубийство, красота оружия, внутренностей и т.д., не имеет аналогов в мировой литературе. Ни в коей мере не умаляя специфичности и оригинальности эстетики Мисимы, в предпринятом нами исследовании мы пытались показать, что большинство используемых Мисимой эстетических понятий имеет определенные соответствия в общемировом контексте, при этом соответствия эти обнаруживаются иногда в литературах других стран и эпох.
Однако поиск отдельных аналогий, возникающих у эстетической системы Мисимы и других авторов, является хоть и интересной, но не основной задачей данной работы. Гораздо более любопытным представляется проследить генезис эстетической системы Мисимы, сами корни его столь специфического эстетического дискурса, а также проследить ее развитие в отрыве от творчества самого Мисимы, тем самым попытавшись ответить на вопрос, витальна ли эстетика японского писателя, оказалась ли она востребована мировой культурой, или же способна существовать лишь в герметическом мире его произведений?
Для определения генезиса эстетики Мисимы мы сравнили ее с эстетикой немецкого писателя Томаса Манна (1875-1955), автора, который, по признанию самого Мисимы, был не только его самым любимым писателем, но тем, кто более всего повлиял на формирования его стиля, и, что важнее, эстетики в целом. Сравнение их эстетик дает все основания полагать, что Мисима плодотворно воспринял многие идеи Манна, использовал их в своем творчестве и, что важнее всего, переосмысляя, вводил в ткань собственной эстетической системы, кардинально перерабатывал и развивал их. Это касается таких генеральных для эстетики Мисимы концептов, как тема смерти, телесности,
1 Здесь и далее по японской традиции сначала пишется фамилия, потом имя. При этом для удобства восприятия японские имена собственные склоняются.
болезни, молодости, гомоэротизма, а также символика прекрасного. Главным же, что воспринял Мисима у Манна, было само восприятия красоты: ее характеристики (демоничность, внеморальность, порочность), варианты реакции на нес индивида (зависимость от красоты, тираническая власть над жертвами ее чар, тщетные попытки человека наладить с красотой контакт, попытки освободиться от нее, желание отомстить, в конечном итоге убить красоту) и способы реализации (трансцендентность и воплощение в каком-либо конкретном объекте в этом мире). В реализации всего спектра вышеперечисленных идей Мисима во многом аппелирует к Манну, повторяет и развивает его идеи. В том же, что касается более всего, на наш взгляд, волновавшей обоих писателей идеи соотношения эстетики и этики, преодоления примата красоты над этикой, поиска их гармоничного сосуществования, а также вписывания в мир гомогенной красоты идеи Бога, - Мисима наиболее полно развивает идеи Манна, дискутирует с ним, идя дальше Манна, создает собственную схему соотношения эстетики и этики.
То, что, в конечном итоге, оба писателя приходят к одному и тому же выводу (мир красоты не терпит присутствия никакого этического идеала, а мир без этики, с одной красотой, чреват моральным разложением и гибелью для попавшего в него индивида), более всего сближает, как нам кажется, их поэтику.
Сравнение эстетик Мисимы и Эдуарда Лимонова (1943 г.р.) с особым вниманием к преемственности второго по отношению к первому кажется оправданным уже. при поверхностном знакомстве с их произведениями. Справедливость такого подхода подтверждается и тем, что Мисима является одним из любимых писателей Лимонова, что последний прекрасно знаком как с творчеством, так и с биографией Мисимы и упоминает о нем чуть ли не во всех своих книгах. Не будет преувеличением сказать, что Лимонов - своеобразный «продолжатель дела Мисимы», ибо он не только использует в своем творчестве элементы художественной системы Мисимы, но и развивает их, идет дальше по пути «сэнсэя». К тому же, мы можем говорить о действительно органичном сходстве обоих писателей не только в творчестве, но и в жизни (увлечение западничеством в начале жизни, латентная гомосексуальность, скандальный имидж «неудобного писателя» на своей Родине, популярность за границей, увлечение национализмом и попытка революционного восстания, а также приравнивание биографии к сочиненному сценарию).
приобщиться к истинной потусторонней красоте, выйти на непосредственный контакт с запредельным и объясняется столь неоднозначное самоубийство Мисимы, последовавшее сразу после завершения его тетралогии «Море изобилия».