Творчество Э. Канетти: проблематика и жанрово-стилистическое своеобразие

• Автор: Радаева, Элла Александровна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 203 с.

** Введение
Глава I. Концепция человека и мира в романе «Ослепление»
1.1. Традиции гротескного и сатирического изображения действительности в творчестве Э.Канетти
1.2. Феномен одержимости и «герои одной страсти». Традиции и
4 новаторство
1.3. Соотношение абсурда и реальности как основа композиции и стилевая доминанта романа «Ослепление». Система «фигур» романа-гротеска
1.3.1. Петер Кин, или Безумие как кара за эгоизм
1.3.2. Тереза Крумбхольц как матрица
женского литературного типа
^ 1.3.3. Георг Кин. Жизнь во множестве миров
1.4. Пространство и время в романе «Ослепление»
Глава II. Художественное своеобразие драматургии Э.Канетти
2.1. К истории постановок пьес. Традиции западноЩ европейской драмы в театре Э.Канетти
2.2. Тема смерти и формы комического в пьесе «Свадьба»
2.3. «Комедия тщеславия» как метафора тоталитарной
системы
2.4. Проблематика пьесы «Ограниченные сроком».
Эксперимент как тип художественной условности
ф драматического жанра
Глава III. «Масса и власть» Э.Канетти: между наукой и искусством
3.1. Проблематика книги «Масса и власть»
3.2. Жанрово-стилистическое своеобразие
3.3. Специфика композиции

Заключение
Примечания
Библиография

Элиас Канетти (1905-1994) - австрийский писатель, лауреат
Нобелевской премии 1981 г., удостоенный фактически за один роман «Ослепление» («Die Blendung», 1935), бывший к тому же его первым опытом в прозе - произведением, отвергнутым в свое время, целым рядом издателей. Перу Э.Канетти принадлежат три пьесы: «Свадьба» («Die Hochzeit», 1932), «Комедия тщеславия» («Die Komödie der Eitelkeit», 1933' - 1934),
«Ограниченные сроком» («Die Befristeten», 1952). Однако вполне значимым противовесом роману и драматургии составляет в его творческом наследии публицистика - главным образом, эссе и критические заметки на разные темы. В последние годы жизни Э.Канетти написал множество произведений эссеистического и мемуарного жанров: «Голоса Марракеша. Заметки об'
одном путешествии» («Die Stimmen von Marrakesch. Aufzeichnungen nach einer Reise», 1968) (книга воспоминаний австрийского писателя о поездке в Марокко, снабженных раздумьями автора о вечных проблемах бытия), «Провинция человека» («Die Provinz des Menschen. Aufzeichnungen, 1942 -1972», 1973), «Ухо-свидетель. Пятьдесят характеров» («Der Ohrenzeuge. Fünfzig Charaktere» (1974), «Совесть слова: Эссе» («Das Gewissen der Worte: Esseys», 1975), автобиографические произведения: «Спасенный язык. История одной юности» («Die gerettete Zunge. Geschichte einer Jugend», 1977), «Факел в ухе: История жизни, 1921-1931» («Die Fackel im Ohr: Lebensgeschichte, 1921-1931», 1980), «Перемигивания. История жизни, 1931-1937» («Das Augenspiel. Lebensgeschichte 1931-1937», 1985), «Aufzeichnungen, 1992 - 1993», 1996) и др. Э.Канетти опубликовал сборник своих афоризмов «Треволнения житейского моря: афоризмы» («Unruhe der Gezeiten:
Aphorismen, 1942 - 1985» (1989); ему принадлежат также комментарии к творчеству Франца Кафки - он автор книги «Другой процесс. Франц Кафка в письмах к Фелице» («Der andere Prozess: Kafkas Briefe am Felice», 1969) -критико-биографического произведения о судьбе художника XX века, о
трагической несовместимости простого человеческого счастья и счастья свободы творчества. Ученым-социологам, психологам и заинтересованному читателю писатель известен прежде всего как автор литературнофилософского труда «Масса и власть» («Masse und Macht», 1984).
Исходная позиция данного диссертационного исследования определяется категорией промежуточности. Опираясь на пафос высказанного Д.Затонским сожаления о том, что «между реализмом и модернизмом вырыли яму и следили больше всего за тем, чтобы никто не покусился ее засыпать» [184, 413], автор работы пытается внести свой вклад в решение вопроса о том, стоит ли в искусстве непременно противопоставлять названные направления. Творчество Э.Канетти, в особенности это касается его романа «Ослепление», как нельзя лучше доказывает гипотезу, что модернизм и реализм в литературе могут уживаться даже в рамках одного, произведения.
Другой аспект категории промежуточности в творчестве Э.Канетти связан с полижанровой природой большинства произведений писателя и, в частности, с определением жанра книги «Масса и власть». Одни ученые относят ее к жанру «эссе» (Б.Марк [154], Н.Золотоносов [189] и др.), другие называют «романом-эссе» (Д.Затонский [180]). По сути дела, вопрос ставится о том, чем же, в сущности, является для нас это произведение: шедевром ли художественной литературы или же одним из вершинных явлений философской публицистики. Это важно еще и потому, что многие художники слова - особенно это характерно для XX века - пытались стереть грань между наукой и искусством, и Э.Канетти - один из таких авторов.
В русле интенций данного исследования важно также отметить своеобразие взглядов австрийского писателя прошлого столетия на «компетенцию» романиста и драматурга. Дело в том, что эти две сферы словесности на определенном уровне он объединяет. Не так давно стал дискутироваться вопрос о драматургическом принципе в прозе; он актуален и в представленной здесь работе, поскольку сам Э.Канетти неоднократно
Мы же позволим себе, не примыкая ни к одному из этих «антагонистических» лагерей, занять промежуточную позицию, определив для себя «удельный вес» в этом произведении особенностей каждого из упомянутых направлений - реализма и модернизма.
Сюжет самого романа трудно отнести к захватывающим. Фабула как таковая выглядит у Э.Канетти вынужденной необходимостью. Здесь действуют всего пять главных персонажей: это Петер Кин, крупный синолог, его служанка и впоследствии жена Тереза, отставной полицейский Бенедикт Пфафф, ныне привратник дома, где проживает Кин, горбатый карлик Фишерле, мошенник и сутенер собственной пенсионерки-жены и, наконец, брат профессора Кина - Георг, знаменитый парижский психиатр. Романисту удалось достичь высокой степени обобщения, но не за счет типизации обстоятельств, а за счет типизации характеров. При этом нарочитое сгущение, концентрация признаков, гротескная гиперболизация превратили эти характеры из личностей в некие условные «фигуры». Рассмотрим, каким образом автор создает портрет Терезы Крумбхольц: «Sie schlug das Buch auf, las laut: “Die Hosen...”, unterbrach sich und wurde nicht rot. Ihr Gesicht bedeckte sich mit einem leichten Schweiß» (43) (здесь и далее выделено нами. - Э.Р.); «Wenn sie im Traum was Gutes gegessen hatte, so rülpste sie und ließ Winde» (167); «Der erfolgreiche Tag veranlaßte sie, die Hüften zu wiegen. Mit der einen Hand reichte ihr der Hausbesorger die Bücher, mit der anderen griff er zu und zwickte sie gewaltig in den Schenkel. Das Wasser liefe ihr im Mund zusammen. ...Laut sagte sie schamhaft: “Noch!” Er ...zwickte sie genauso gewaltig links. Der Speichel floß ihr zum Mund hinaus»19 (307). Суммировав те фразы текста, где речь идет о данном женском образе, нетрудно заметить, что ключевыми словами здесь становятся «пот», «слюна» и т.д., т.е. то, что обозначает нелицеприятные отправления организма. Тем самым автор пытается усугубить отталкивающее впечатление, которое должна производить Тереза на собственного мужа, а следовательно, и усилить его женоненавистничество.