"Гофманиана" в немецком постмодернистском романе

• Автор: Гладилин, Никита Валерьевич
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 220 с.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ Сйп

ГЛАВА I. ТВОРЧЕСТВО Э.Т.А.ГОФМАНА В КОНТЕКСТЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА

1.1. Постмодернистская интертекстуальность

1.2. Две художественные парадигмы: романтизм и постмодернизм.

Сходства и различия

1.3. Э.Т.А.Гофман как наследник и критик романтизма и актуальность «гофманианы» для литературы XX века

ГЛАВА II. «ГОФМАНИАНА ВТОРОЙ СТЕПЕНИ» В РОМАНЕ П.ЗЮСКИНДА “ПАРФЮМЕР”

2.1. Роман П.3юскинда “Парфюмер” как репрезентативное произведение постмодернизма в немецкой литературе
2.2. Использование в романе П.3юскинда «Парфюмер» тем и мотивов творчества Гофмана с целью радикализации и доведения до абсурда позднеромантической эстетики
2.2Л. «Синестезия» - «Двоемирие»___' _
2.2.2. «Художник в филистерском социуме» - «Инициация художника»

2.2.3. «Странствующий подмастерье» - «Отшельник»
2.2.4. «Отсутствие неотъемлемого человеческого атрибута» - «гений-чудовище»
2.2.5. «Любовь художника» - «Entseelung»
2.2.6. «Гений-убийца» - «Соперник Творца»
2.2.7. «Schein” и “Sein» - «Искусство манипуляции» - «Танцующая марионетка»
ГЛАВА III. “ГОФМАНИАНА ТРЕТЬЕЙ СТЕПЕНИ” В РОМАНАХ НА НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ 90-ЫХ ГОДОВ XX ВЕКА
3.1. «Песочный человек» Б.Кирххофа как проект аннигилирующего искусства на базе позднеромантической модели

3.2. «Сестра сна» Р.Шнайдера как мнимая реконструкция позднеромантической модели
3.3. “Танатос» Х.Крауссера как мнимое преодоление позднеромантических апорий и проект симулятивной позитивной эстетики.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список использованной литературы
Приложение. Хронологическая таблица гипотекстов, использованных П.Зюскиндом в романе «Парфюмер»

ВВЕДЕНИЕ
Дискуссия о “постмодернизме” в глобальном масштабе ведётся уже более тридцяти лет. Библиография работ по этой теме из года в год пополняется тысячами новых названий. Притом до сих пор не выработано сколько-нибудь чёткой дефиниции самого термина. Некоторые авторы склонны ограничивать употребление термина «постмодернизм», понимая его как частную (эстетическую, культурную либо экономико-политическую) программу. Другие трактуют его как идеологическую систему; в этом случае слову «постмодернизм» нередко придаётся оценочное содержание, отрицательная либо положительная коннотация. Так, среди отечественных авторов, в той или иной мере внесших свою лепту в дискуссию о «постмодернизме», преобладают его рьяные «противники» либо не менее рьяные «сторонники». Среди первых следует назвать, в первую очередь, А.И.Солженицына, видящего в «постмодернизме» лишь очередную вывеску, которой прикрывает себя «опасное антикультурное явление - отброса и презрения ко всей предшествующей традиции, враждебность общепризнанному как ведущий принцип...» [72; 5]. Апологеты же постмодернизма (А.Генис, О.Дарк, Вик.Ерофеев, В.Курицын и др.) сбиваются на его шумную пропаганду как якобы «парадигмы добра и вменяемости» [55; 109] и публичное осмеяние тех, кто с ними не согдасен. Впрочем, к В.Курицыну стоит прислушаться, когда тот заявляет: «Это не «течение», не «школа», не «эстетика». В лучшем случае, это чистая интенция, не очень к тому же связанная с определённым субъектом. Корректнее говорить не о «постмодернизме», а о «ситуации постмодернизма», которая на разных уровнях и в разных смыслах отыгрывается - отражается в самых разных областях человеческой жестикуляции» [54; 198].
Пока что в явном меньшинстве те, кто понимает «постмодернистскую ситуацию» как объективную данность, требующую не эмоциональной, а рефлексивной квалификации, как универсальную социокультурную парадигму, доминирующую на современном историческом (для многих - «постистори-ческом») этапе. «Постмодернизм» в отечественной культуре чаще выступает

ального... истина едина», то для «левополушарного» менталитета, напротив, «мир идеален, идеал недостижим... жизнь (движение) как смысл жизни... идеальное и реальное смешаны... мир многозначен» [83; 145-146].
Аналогичные идеи сегодня высказываются повсеместно. Среди документов немецкого интеллектуального сознания, посвящённых осмыслению новейшей социокультурной ситуации как «неоромантической», выделяется опубликованная в общественно-политическом журнале «Меркур» статья Х.У.Тимма «Фантом неоромантизма. Заметки на полях смены декад». Интересно, что на дворе был 1985 год, то есть самый разгар календарной «декады». Но для автора гораздо важнее ощущение смены социокультурных вех, значительной по своим последствиям переориентировки сознания - как элитарного, так и массового. Слово «постмодерн(изм)» в статье не встречается ни разу, но тенденции, означенные автором как неоромантические, безусловно, те же, на которых заостряют внимание теоретики постмодерна, «...в текущем потоке очевидностей, тем и устремлений к добродетелям идёт процесс прояснения, вновь предлагающий - неважно, с похвалой или с порицанием -в культурно-диагностические заголовки понятие «романтизма». Оно служит говорящим само за себя названием для повсюду ещё безымянного опыта Постпросвещения, то есть должно обозначать противоположность того, что когда-то обозначалось программным словом «Просвещение» [223; 5].
Действительно, «проект Просвещения» имел с «проектом цивилизаторского модерна» то общее, что проектируемое мироустройство должно зиждиться на «разумных» основаниях, то есть на рационалистической утопии всеобщего социального благополучия и максимального облегчения условий повседневного существования человека благодаря достижениям научно-технического прогресса. Небывалые успехи науки XX века по части объяснения тайн природы и её претензии на исчерпывающее объяснение внутреннего мира человека привели к массовой неудовлетворённости сциентистским «расколдованием» мира. «В размывании разделительной черты между эмпиризмом и фикциональностью, цивилизацией и мифологией, природой и политикой звучит интерес к тому, чтобы повторно заколдовать сознавание дейст-