Типология женских образов в романах В. Скотта

• Автор: Пакина, Елена Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Нижний Новгород
• Количество страниц: 220 с. : ил.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ТИПОЛОГИИ ЖЕНСКИХ ОБРАЗОВ В ИСТОРИЧЕСКИХ РОМАНАХ

В.СКОТТА

ГЛАВА II. ОБРАЗЫ АМАЗОНКИ И КРОТКОЙ ГЕРОИНИ. В ПОИСКАХ

ИДЕАЛА

ГЛАВА III. СИВИЛЛА ИЛИ ВЕДЬМА? ДВЕ КУЛЬТУРНЫХ

ТРАДИЦИИ В ЖЕНСКИХ ОБРАЗАХ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

Вальтер Скотт (1771-1832), шотландский писатель, собиратель баллад, критик, поэт, сделал роман наиболее популярным литературным жанром ХЕХ и XX столетий, воссоздав прошлое своей страны. Его признание, как и известность Шекспира, кроется в поиске вечных ценностей в быстро меняющемся мире. Он создавал захватывающие сюжеты, связанные с революциями, восстаниями, общественными конфликтами, и запоминающихся персонажей из всех слоев общества. В них отразились треволнения эпохи, но, тем не менее, идеалы, проповедуемые героями, носят вневременной характер. В период бурных социальных и политических перемен роман стал важен, благодаря возможности детально фиксировать и анализировать эти процессы. Действие большинства ранних произведений Скотта, начиная с «Уэверли» (1814), происходит в прошлом, однако постоянно связано с настоящим. Автор пытается понять суть исторического процесса. По словам А.С Пушкина (1799-1837), «Действие В.Скотта ощутительно во всех отраслях ему современной словесности»[93, с. 121]. Влияние Скотта не ограничивалось пределами Британских островов. Успех его романов в Европе и во всем мире стимулировал литературные начинания других писателей-шотландцев, сделав Эдинбург главным книгоиздательским центром. Автор «Уэверли» создал моду на цикл романов, публикуемых ежемесячно, просуществовавшую до конца века.
Слава Скотта была настолько сильна и в XIX, и в начале XX века, что даже его соперники среди критиков не пытались оспаривать сложившийся образ писателя. Какие открытия были им сделаны в познании мира женщины, в большей степени реализующей себя в сфере чувств?
В период формирования жанра исторического романа, в соответствии с пуританскими принципами, общество ожидало, что писатель должен быть, в первую очередь, нравственным, дабы его произведения подходили для того, чтобы их могли читать молодые женщины. Счастливый конец виделся как

нечто неизбежное, обязательный кульминационный момент всех перипетий, происшедших с героем и героиней, что строго ограничивало рамки творчества и отражало консервативные взгляды на общество. Жертвой культа такого домашнего, семейного идеала видения человеческих взаимоотношений стали героини английских романов.
Хотя изменения в нормах женского поведения произошли в начале XVIII века, и уже были восприняты героями романов С. Ричардсона (1689-1761), второстепенные женские образы в произведениях Т. Смоллетта (1721 - 1771) и Г. Филдинга (1707-1754), особенно в «Томе Джонсе» (1749), обладают ярко выраженной чувственностью. Даже в книгах Ричардсона женщины далеко не бесплотны. Что касается героинь Д.Дефо (1660-1731), то они полны жизни и реалистичны. С целью сохранения материальной независимости, Роксана отказывается выйти замуж за аристократа [«Счастливая куртизанка, или Роксана» (1724)]. До «Клариссы Гарлоу» (1748) Ричардсона ни одну из героинь бесчестье не доводит до смерти. Трагический выбор между чистотой и смертью, впервые возникший в романах Ричардсона, был в моде на протяжении века.
«Векфильдский священник» (1776) О. Голдсмита (1728-1774) знаменует новый этап в анализе такого греха, как обольщение, и его общественной основы. Два класса и два типа социальной морали противостоят друг другу. Прихоть неразборчивого в средствах и распущенного дворянина, сходного с Дон Жуаном, становится законом в его феодальном поместье. Происшедшее с дочерью священника символизирует власть одного человека, владеющего землей, над каждым в семье викария. Через образы Памелы, Клариссы, Оливии Ричардсон и Голдсмит ввели в моду новый стандарт в английскую литературу. Эго стереотип хрупкой, чистой и невинной героини, более дорожащей своей непорочностью, чем собственной жизнью.
Еще до 1800 года нормы поведения и этикета превозносили идеал домохозяйки. Так осуществлялась потребность в кодификации общественного поведения среднего класса, который все быстрее развивался и богател. Кроме
с природой, что вполне вписывается в романтическую концепцию. Достижение цели, счастья, означало бы для нее остановку в движении. Так возникает противоречие между используемыми языковыми средствами и идеей, выраженной в подтексте: бесконечность и завершенность. Второе становится для Флоры знаком безразличия, той самой индифферентностью, о которой она говорила ранее.
Фергюс, твердо настаивая на своем невмешательстве в сердечные дела сестры, тем не менее, советует Уэверли воздействовать на сестру именно с этой стороны. Нам становится понятным, что данная страсть делает девушку уязвимой, открывая возможность управлять ею.
В одной из частей периода появляется излюбленный Флорой образ дуба. Если в стихотворении, посвященном Уогану, он характеризуется эпитетом «dauntless” («бесстрашный») [15, с. 232], связывается со временем Древнего Мира, когда листьями этого дерева украшали чело победителя, то здесь по отношению к нему использован эпитет “fantastic” (“фантастический”)[15, с. 232]. Первый образ относится к прошлому, второй - к будущему. Для Флоры более близок символ воинственной истории. Ее не устраивает реальное положение вещей. Поэтому она как романтическая героиня видит две возможности создания иного бытия.
Все возникшие противоречия автор еще более обостряет, заставляя молодого героя прогнозировать собственную судьбу в связи с судьбой Флоры. Возникают три альтернативы, каждая из которых не сулит полного разрешения конфликта в душе героя, состояние которого уподобляется агонии. Брак превратил бы сестру предводителя в отдаленного наблюдателя за развитием восстания. Но это разрушило бы ее горячую привязанность к брату. Вторая перспектива для Уэверли означала бы самому стать игрушкой в руках непостоянного и импульсивного Ферпоса. Третья - получить отказ. Две первых возможности диктуют отказ от собственной воли. А это -угроза для гордости и свободы каждого героя, поскольку именно эти ценности являются для них первостепенными.