Ф. Достоевский и польская литература до 1918 г.

• Автор: Баранов, Андрей Иванович
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 290 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

I глава. Основные тенденции развития польской прозы второй половины

XIX в. и рубежа Х1Х-ХХ вв. Роль польско-русских литературных

связей. Восприятие творчества Достоевского в Польше

II глава. Ф. Достоевский и польская литература второй половины XIX в

III глава. Достоевский и польская проза рубежа Х1Х-ХХ вв

Заключение

Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Компаративистика - одна из актуальнейших областей современных литературоведческих исследований. Велико прежде всего значение данной научной дисциплины в разработке истории той или иной литературы Без сопоставительного экскурса нельзя понять характера переводов, влияний, подражаний, заимствований, типологии, а значит и природу, внутреннюю структуру самой национальной культуры. Проблемы стилевых течений, жанровой иерархии, функциональности тех или иных направлений в равной мере могут быть решены в полном объёме лишь в аспекте межнационального сопоставления, учитывающего специфику межлитературной коммуникации.
Совершенно очевиден факт: высота культуры того или иного народа измеряется интенсивностью его контактов с литературой и искусством других, ибо всякое взаимодействие ведёт к повышению уровня собственной культуры.
Актуальный аспект современных научных исследований для отечественного литературоведения - разработка и уточнение принципов компаративистики - вполне обоснован. Русская классическая литература благодаря своим достижениям обрела всемирное значение. Компаративистика проясняет сложнейшие процессы “передающей” роли некоторых писателей, многочисленные линии их международного воздействия. Сама история мировой литературы может быть создана лишь при конкретных разработках компаративистского плана.
К числу художников “передающего” типа следует отнести Ф. Достоевского, творчество которого обретает новое рождение и поражает неожиданным прочтением на заре XXI века. Ю. Карякин в связи с этим замечает: ’’Всё более пристальный интерес к личности Достоевского отвечает, вероятно, какому-то новому моменту, этапу, а может быть, даже целой эпохе в нашем познании нашей культуры. Тут не поверхностная мода, а очень глубокая жизненная потребность. Сейчас происходит истинное возрождение нашей классики ХГХ века: настоящее открытие заново, читаем как впервые и не перестаём удивляться, насколько богаты и насколько мало трудимся, чтобы овладеть этим богатством. И самое главное и прекрасное, может быть, именно в том и состоит, что великие писатели наши воздействуют на нас всё больше не только литературно, своими книгами, образами, героями, но и самими собою, как живые личности, своей жизнью в

целом. Происходит как бы их воскрешение. Литературоведение и проявляется здесь как “лишь” специфический способ жизневедения и даже жизнетворчества” /225, с. 129/.
Уникальность положения Достоевского как писателя «передающего» типа в мировой художественной культуре определяется тем, что он провозгласил всей философией своего наследия и собственной личностью множество постулатов, имеющих непреходящий смысл и универсальное значение. В центре художественного внимания писателя оказалось решение «вечных» вопросов человека и человечества, поднятых до необычайных глубин эстетического «прозрения».
Среди доминант его художественного мышления главенствуют те, которые впоследствии станут определяющими в эстетическом credo многих писателей: обострённое чувство реальности как кануна решительных изменений и рассмотрение злободневных вопросов через призму общечеловеческого; художественное отображение жизни в предельной конфликтности и уникальная способность видеть истоки драматического в том, что в реальной повседневности выступает обыденным и нейтральным; умение многослойно отобразить духовное и личное в динамике и всей сложности их внутреннего взаимодействия при обращённости к самым глубинным и потаённо-драматичным коллизиям самосознания личности; искусство интелектуально-философского сопряжения всеобщих категорий и конкретного и т.д.
Духовное присутствие Достоевского испытал на себе весь XX век, а самые истоки его органического вхождения в мир европейской культуры следует отнести к концу девятнадцатого столетия. В собственных художественных исканиях обращались к опыту Достоевского Т. Манн, Р. Роллан, Т. Драйзер, У. Фолкнер, А. Камю, М. Пруст, Ф. Кафка, Г. Аполлинер и многие другие писатели.
Самостоятельную тему исследования составляет аспект воздействия его творчества на духовный мир славянских народов. Рецепция творчества Достоевского в славянских странах отражает в главных чертах восприятие его наследия в западноевропейских культурах. Достоевский оказал воздействие, хотя и в разной степени, на многих польских писателей конца Х1Х-начала XX века: Э. Ожешко, Б. Пруса, Г.Сенкевича, С. Жеромского, С. Бжозовского, С. Пшибышевского, Я. А. Киселевского, Т. Риттнера, Т. Мициньского, К. Ижиковского, Я. Каспровича, М. Домбровскую, Я. Ивашкевича и др. Об этом свидетельствуют, в частности, прямые признания многих из них, дневниковые записи, воспоминания современников.

героем. Это - лишённый воли, испытывающий психические страдания скептик со склонностью превозносить до Бога собственное «я». Фальк постоянно пытается себя оправдать, его самоанализ - это полемика с господствовавшими тогда взглядами на природу зла : налицо поклонение злу, отрицание его границ по отношению к добру /432, с. 211/. Пшибышевский обновил польскую прозу не поднимаемой ранее декадентско-сатанической проблематикой, техникой внутренних монологов, художественным исследованием эротики, скрытого в подсознании зла и многих тайн человеческой психики.
Характерная для эпохи установка на эксперимент в ощутимо неординарной форме даёт о себе знать в прозе В. Берента и К, Ижиковского.
Вацлав Берент (1873- 1940) вошёл в польскую литературу как создатель романов «Гнильё», «Озимь», «Живые камни». Обращение к технике галлюцинации выступает в творчестве Берента эпизодически, не привлекает его и распространённое в предшествующем периоде повествование в форме дневника или же имитирующее дневник. Берент выдвигает в ущерб непрерывности фабулы новую сценическую технику соединения эпизодов, отсутствует в его романе и всезнающий повествователь. Вместо лиризации доминирующей становится драматизация, в какой-то мере собственно драма явилась источником и так называемого берентовского диалогического способа представления действительности. Отличие Берента от Пшибышевского выражается в том, что у него более широк сам диапазон разветвлённого диалога. В романе «Гнильё» Берента интересовали сложные проблемы искусства, а в «Озими» - не менее важный вопрос национального самосознания, дававшиеся в полифоническом освещении. Наиболее рельефна полифония в «Гнилье», где отсутствует главный герой, а в каждой из четырёх частей романа читателю даётся возможность постигать мир с позиции иного персонажа.
Одним из наиболее оригинальных произведений прозы рубежа веков считается «Ра1иЬа»* Кароля Ижиковского (1873-1944). Ижиковский отрицает образец прозы
Здесь и в дальнейшем в диссертации мы предпочли давать оригинальное название романа в силу труднопереводимости заглавия произведения, отсутствия его семантического эквивалента на русском языке.
Конкретное, суженное значени слова «раЬЬа» расшифровывается Ижиковским в ходе повествования : манекен, прозвище неприятных женщин - так назван в романе и конкретный персонаж, деревенская дурочка Ксенька. Существует, однако, и метафорическое, глубинное значение слова : «палубичность» прозы Ижиковского, «палубичность» как индивидуальный стиль и специальный термин, раскрывающий суть новаторской поэтики писателя.