Роман воспитания в немецкой литературе XVIII-XX веков. Генезис и эволюция

• Автор: Пашигорев, Владимир Николаевич
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 333 с.

Роман воспитания - традиционная разновидность жанра романа, в эволюции которой проступает одна из магистральных линий развития немецкой романистики на протяжении нескольких столетий. Уходя своими истоками в глубь времен, в рыцарские повествования средневековья и плутовской роман барокко XVII века, он получил законченную классическую форму в творчестве великих просветителей Германии К. М. Виланда и И. В. Гете. Традиция ВПс1ип§5готап нашла затем продолжение в произведениях немецких романтиков первой четверти XIX века, у реалистов прошлого и современности. Характерно, что уже с первых этапов своего существования роман воспитания активно выступил провозвестником нравственной свободы и гармонического развития личности, высоких гуманистических идеалов.
Bildungsroman - предмет пристального внимания отечественных и немецких ученых. Его проблематике посвящена обширная научная литература. Структура и специфика жанровой разновидности, ее философская и художественная природа, генезис и эволюция - основные теоретические аспекты многих работ.
Так, М. М. Бахтин в книге «Вопросы литературы и эстетики» рассматривает проблематику романа воспитания. Исследователь сопоставляет «роман испытания» и «роман воспитания», подчеркивая, что первый «исходит из готового человека и подвергает его испытанию с точки зрения также готового уже идеала», тогда как роман воспитания «противопоставляет ему становление человека... Жизнь с ее событиями служит уже не пробным камнем и средством испытания готового героя... Теперь жизнь с ее событиями, освещенная идеей становления, раскрывается как опыт героя, школа, среда, впервые формирующие характер героя и его мировоззрение»1 (выделено мною. - В. П.). Таким образом, по мысли М. М. Бахтина, роман воспитания - это художественная структура, основным органи1 Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 204.

зующим центром которой является идея становления. При этом автор правомерно отмечает зыбкость границ, отделяющих роман испытания от романа воспитания, поскольку основополагающие идеи обеих родственных разновидностей взаимосвязаны.
В монографии «Эстетика словесного творчества» М. М. Бахтин прослеживает эволюцию нескольких романных разновидностей: роман странствий, роман испытания героя, роман биографический и автобиографический, роман воспитания. Резюмируется, что в романе странствий, «временные категории разработаны крайне слабо», «становления, развития че-ловека роман не знает» , В романе испытания «герой дан всегда как готовый и неизменный. Все качества его даны с самого начала и на протяжении романа лишь проверяются и испытываются», однако в этом типе романа «дается развитый и сложный образ человека, имевший громадное влияние на последующую историю романа»3. Важной особенностью романа испытания, по М. М. Бахтину, является разработка категории времени - «психологическое время», однако «между героем и миром нет подлинного взаимодействия; мир не способен изменить героя», «проблема взаимодействия субъекта и объекта, человека и мира в романе испытания не поставлена»4.
В «биографическом романе», подчеркивает ученый, отсутствует принцип становления, развития, «меняется, строится, становится жизнь героя, его судьба, но сам герой остается, по существу, неизменным», возникает понятие «биографического времени», но «события формируют не человека, а его судьбу (хотя бы и творческую)»5.
Наконец, роман воспитания дает «динамическое единство образа героя», но сам герой, его характер становятся переменной величиной в формуле этого романа. Изменение самого героя приобретает «сюлсетное значение», «время вносится вовнутрь человека, входит в самый образ его»,
■ Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 189.
1 Там же. С. 190.
4 Там же. С. 197.
5 Там же. С. 196-198.
«становление человека совершается в реальном историческом времени с его необходимостью, с его полнотой, с его будущим, с его глубокой хроно-топичностью»6.
М. М. Бахтин показывает, что роман воспитания - роман синтетический, подготовленный развитием романа странствий, романа испытания, биографического романа. Этот роман дает образ становящегося человека7, в нем впервые появляется «подлинный хронотоп», времяпространство'. И, следовательно, динамический тип становящегося героя, формирование его личности, хронотоп - важнейшие открытия романа воспитания, имевшие большое значение для всего дальнейшего развития романа.
Своеобразно раскрывает специфику Bildungsroman Л. Пинский в монографии «Реализм эпохи Возрождения». В оценке жанрового своеобразия автор исходит из своей концепции сюжета-фабулы и сюжета-ситуации. Он связывает особенности романа воспитания с общей традицией сюжета-ситуации, заложенной «Дон Кихотом» Сервантеса. Исследователь развивает мысль, что в основе произведений «прометеевской темы» и других классических тем лежит сюжет-фабула. В основе произведений, соотносимых с «Дон Кихотом» «лежит сюжет-ситуация». Другими словами, в произведениях «прометеевской темы» (на сюжет Прометея», Дон-Жуана, Фауста) «каждый новый художник, отправляясь от одной и той же фабулы, но вводя новые сюжетные детали и мотивы, достигает нового - в соответствии со своим временем и своими идейными позициями освещения старой «истории». «Мысль здесь непосредственно переходит от единичного к общечеловеческому, от факта к проблеме», тогда как в романе, созданном на основе сюжета-ситуации, «уже нет тождества героя и фактов его истории, за которой стоит легенда. Фабула и герои - всецело создания художественного вымысла»9. Далее Л. Пинский упоминает «образовательный роман» как жанровую разновидность, построенную по принципу сюжета-ситуации.
0 Там же. С. 202.
7 Там же. С. 198.
8 Там же. С. 223.
" Пинским Л. Реализм эпохи Возрождения. М., 1961. С. 301.

Характерным приемом художественной изобразительности в «пи-карескном» романе является повествование «от первого лица»: герой -«пикаро» сам рассказывает историю своей жизни и своих похождений, и это придает повествованию необходимую убедительность и достоверность. В немецком литературоведении плутовской роман часто именуют «Я-роман» (Ich-Roman), точнее говоря - роман от имени «я». Такой способ раскрытия жизненной судьбы героя вносит много нового в развитие романного жанра, обогащает арсенал художественных средств, расширяет возможности повествования. Тем не менее, считать, что пикарескный роман явился зачинателем этой повествовательной формы46, будет неточным: мы уже встречались с повествованием через восприятие героя и от его имени в памятниках латинской литературы (Августин, Ансельм Кентерберийский, Петр Абеляр). Пикарескный жанр продолжил и развил эту традицию, что, разумеется, не исключает автономности его формирования.
При всех несомненных открытиях и завоеваниях пикарески в ней отчетливо проступают вполне очевидные «слабые места», что свидетельствует лишь о зарождении романного жанра, лишь о начальных стадиях его становления. Исследователи плутовского романа единодушны во мнении, что, несмотря на наличие в нем элементов структурной целостности, сюжетной сосредоточенности вокруг жизненной судьбы главного героя, рассматриваемая форма повествования все же лишена, в конечном итоге, этой целостности и композиционного единства вследствие «аморфности» самого художественного материала. Повествование в плутовском романе распадается на множество эпизодов и представляет пеструю, сменяющую друг друга цепь событий. Замечено также, что весьма часто сюжетнокомпозиционная система «пикарески» не имеет логического конца, и развитие событий может быть продолжено в бесконечность47.
46 Так, например, Ганс Генрих Борхердт в своей монографии «История романа и новеллы в Германии» пишет: «испанский плутовской роман впервые предлагает форму самоизображения (автобиографии)». См.': Borcherdt H. Op. cit. S. 160.
47 Jenisch E. Vom Abenteurer - zum Bildungsroman // Germanisch-romanische Monatsschrift. Heidelberg,
1926. Heft 9/10. S. 340.