Проза Н.Готорна: чтение как акт нравственной рефлексии

• Автор: Аксенов, Алексей Валерьевич
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 326 с.

Глава I. Определение общих понятий

1. Акт чтения

а) Апология рецептивной теории

б) Критика рецептивной теории

2. Нравственное измерение в литературе

а) Акт нравственной оценки: способы концептуализации

б) Моральный компонент в литературе: репрезентация и функция

3. Нравственная рефлексия как элемент рецепции и как феномен романтического сознания
Глава II. Тексты в контексте: проблематизация пуританского наследия в малой прозе Готорна

1. Мировоззрение автора: между догматом и чувством

2. Пуританизм: на переломе культурных эпох

а) Догматические и нравственные аспекты истории западного христианства
б) Пуританизм в Новой Англии
3. Пуританское прошлое в прозе Н. Готорна: особенности художественного освоения
4. Проблемное ядро исторической новеллистики Готорна: бесчеловечная вера и естественная человечность
а) «Кроткий мальчик»: мученик религии сердца
б) «Майское дерево Мерри Маунта»: карнавал света и мрака
в) «Эндикотт и красный крест»: разрыв с прошлым
Глава III. Роман «Алая буква»: автор-текст-читатель
1. Автор в поисках идеального читателя: потребность понимания
2. Прием смысловой неопределенности: понимание как проблема
3. Рецепция: варианты прочтений
а) Критическое освоение романа на ранних этапах рецепции: становление художественной репутации и генерализованные оценки
1. Художественный строй романа: «догма в образах реальной жизни»
2. Способ морального воздействия: воскресная проповедь или
роман в духе Жорж Санд?
3. Идейно-эмоциональная доминанта
1) «Страница литературы отчаяния»: язычество как
основа мировидения романа
и) «Великая мрачность» пуританизма
ш) «Небесный свет над позорным помостом»:
христианская идея в романе
б) «Выбор» героя как акт нравственного самоопределения читателя
1. Эстер как «герой» романа
2. Димсдейл: «сила и реальность совести»
в) От нравственной рефлексии к нравственному суждению и обратно: крушение и исполнение надежды на понимание
Заключение
Приложение Преступление и наказание в романе Н. Готорна и
Ф.М. Достоевского

Цель настоящей работы - исследовать особенности раскрытия нравственной проблематики в произведениях Н. Готорна (1804-1864) в аспекте коммуникативных стратегий текста, то есть последовательно анализируя формально-содержательные структуры текста в их адресованное читательскому восприятию.
Читательское восприятие произведений Готорна интересует нас прежде всего с «формальной» стороны: в работе анализируется «акт чтения» и такая когнитивная составляющая читательской активности, как «нравственная рефлексия». В качестве материала избран роман «Алая буква» (The Scarlet Letter, 1850) и три «исторические» новеллы Н. Готорна («Кроткий мальчик» (The Gentle Boy, 1832), «Майское дерево Мерри-Маунта» (The Maypole of Merry Mount, 1836), «Эндикотт и красный крест», Endicott and the Red Cross, 1837).
Помимо «имплицитного читателя»,1 нас будет интересовать и читатель исторический: материалом для исследования послужит ряд отобранных нами рецензий и интерпретаций романа «Алая буква», помещенных в периодических и научных изданиях с момента первой публикации романа (1850) до 1990-х годов. Проводя обзор мнений читателей по различным вопросам, связанным с содержанием романа «Алая буква», мы проследим динамику читательского восприятия романа на протяжении истории его рецепции. При этом полнее выявляется «горизонт ожидания» читателей, идейный контекст, в котором происходит восприятие романа. В ходе критического анализа интерпретаций романа в центре внимания будет оставаться нравственная тема. Сопутствующей задачей станет выяснение относительной герменевтической состоятельности тех или иных прочтений.
Теоретической основой исследования послужили некоторые постулаты рецептивной теории (В. Изер, Х.-Г. Яусс) и научно-философское наследие М. М. Бахтина. В первой главе, полностью посвященной вопросам теории, мы изложим принципы методологии данной работы, опирающиеся на разработки указанных авторов, а также попытаемся критически осмыслить их наследие с целью определения нашей творческой дистанции от них. Общетеоретические вопросы будут затронуты нами и в завершающих разделах работы.
Актуальность данного исследования обусловлена прежде всего недостаточностью внимания, которое отечественное литературоведение до сих пор уделяло творчеству Н. Готорна, хотя произведения его начали издаваться на русском языке еще при жизни автора,
1 «Имплицитаный читатель» - исследовательская модель «идеального» реципиента информации, помогающая описать смыслозадающие структуры текста, а также предпосылки и условия перехода этих структур в читательский опыт.

и с тех пор знакомство с ними русского читателя не прерывалось, они включены в университетские курсы истории зарубежной литературы, и т.д. Творчество Готорна сразу же получило отклик в русской критике (Н.Г. Чернышевский, H.A. Добролюбов, М.Л. Михайлов), а также было отмечено маститыми писателями (например, Готорн был любимым американским автором И.С. Тургенева (112:374)). Критическое и научное осмысление наследия Готорна в России тем не менее остается недостаточным, особенно на фоне того количества исследований, которые из года в год выходят о Готорне на английском и других языках. Число диссертаций невелико, а первая монография о Готорне на русском языке увидела свет лишь в 2004 году.2 В основном русскоязычное готорноведение существует в форме предисловий к изданиям его произведений, разделов в академических и учебных курсах истории литературы, а также отдельных учебных пособий и статей. Такое положение дел, как нам кажется, не соответствует месту Готорна в истории американской литературы и его значению как писателя самобытного таланта и общемирового культурного влияния.
Следует также отметить, что Готорн сравнительно мало известен у нас и широкому читателю, в то время как имена его соотечественников и современников — Ф. Купера, Р. Эмерсона, Г. Торо, Э. По, Г. Меллвила, М. Твена - составляют неотъемлемую часть российского культурного горизонта. Возможно, это связано с недостаточными усилиями по популяризации его наследия или самим характером этого наследия (сам Готорн неоднократно писал, что его книги «не отвечают вкусам большинства»). Но можно предположить, что главной причиной известной сдержанности российского читателя (профессионального и «широкого») по отношению к Готорну было трагическое насильственное отчуждение нашего народа от духовных основ жизни, которое сделало полноценное понимание «идеалистических» произведений искусства затруднительным, а случаи открытого выражения такого понимания в научной и общественной среде -редкими. Так или иначе, данная работа является попыткой осмысления творчества Готорна на фоне сравнительно небольшого числа таких опытов в отечественном литературоведении. Отчасти по этой причине мы сочли необходимым включить в нашу работу обзор суждений о Готорне и его лучшем романе, сделанных на Западе за всю историю его рецепции.
Научная новизна данной работы определяется избранным теоретическим подходом (рецептивная теория и эстетика) к творчеству Готорна. Число опытов освоения и
2 Федосенок И.В. Грани романтического сознания: жизнь и творчество Натаниэля Готорна. М.: МГЛУ, 2004.

пуританам хорошо выражена в пассаже из его очерка «Главная улица»: «Возблагодарим же Бога, давшего нам таких предков! И пусть каждое последующее поколение столь же горячо благодарит Всевышнего и за то, что в безостановочном марше веков оно ушло от них еще на шаг вперед» (21:340).
Таким образом, от социалистов, трансценденталистов и либеральных протестантских богословов Готорна отличало глубокое переживание греховной поврежденности человека. Но все же более «умеренные» христианские авторы (Баньян, Мильтон, Самуэль Джонсон, Спенсер) были ему ближе, чем пуритане.
Пытаясь воссоздать полотно мировоззрения Готорна, рассмотрим его записи в дневниках и записных книжках, то есть те тексты, где голос автора наименее опосредован художественной условностью.
Религиозное мировосприятие окрашивает практически все, что написано Готорном. В записных же книжках это обретает прямое словесное выражение. Приведем несколько примеров. В сентябре 1843 года Готорн пишет: «Я выглядываю в окно и думаю: 'Что за прекрасный день! Как чудесен мир! И как благ Бог!' Такой день - залог блаженной вечности. Творец никогда не создал бы такого дня и не наделил бы нас сердцами, способными до глубины наслаждаться им, если бы не предназначил нас к бессмертию. Здесь отверзаются врата небес, и нам позволено заглянуть в их глубины» (10:393).
Характерно, что Готорн утверждает здесь религиозную истину (бессмертие души, возможность загробного блаженства) через созерцание видимого мира и рассуждение. Вера Готорна имеет не догматический, а «экзистенциальный» характер. Необходимым подтверждением христианских догм служит их эмоциональное переживание.
Еще пример. Готорн стоит у окна в комнате своей умирающей матери и слышит голоса и смех играющих на улице детей. «Сквозь щель в портьере я увидел свою красивую золотокудрую Уну, такую подвижную и живую, что она казалась олицетворением самой жизни. Потом я перевел взгляд на мою бедную умирающую мать, и казалось, я вижу всю человеческую жизнь, находясь в самой ее середине. О, если жизнь ограничивается тем, что я вижу, - какая все это насмешка, пусть даже промежуток между ранним детством и смертным порогом будет до предела заполнен счастьем! Но Бог не сделал бы завершение нашей жизни таким мрачным и жалким, если бы за ним не следовало нечто большее, ибо иначе - не Бог, но демон создал нас и отмерил наше существование. Быть вырванным из жизни в полное небытие таким жалким образом - это более чем несправедливость, - это оскорбление. Так, в самой горечи смерти я почерпнул сладостное уверение в лучшей загробной участи» (10:429).