Проблемы становления немецкой литературы в XVII веке. "Книга о немецкой поэзии" М. Опица и немецкие нормативные поэтики первой половины XVII века

• Автор: Маркин, Александр Викторович
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 178 с. : ил.

Оглавление.
1. Введение
2. Глава первая.
Мартин Опиц и реформа немецкой поэзии
3. Глава вторая.
Нормативная поэтика Августа Бухнера
4. Глава третья.
Немецкоязычные поэтики после М. Опица и А. Бухнера
5. Глава четвертая.
Немецкая поэзия в XVII веке (особенности и жанровая система)
6. Заключение
7. Список источников и литературы
8. Приложение 1. Немецкая литература XVII века.
Хронологическая таблица
9. Приложение
10. Приложение

Введение.
Настоящая работа посвящена поэтикам первой половины XVII века и той роли, которые они сыграли в становлении немецкого поэтического литературного языка и немецкой поэзии. Достаточное внимание ученых до сих пор привлекал по преимуществу Мартин Опиц. Вне поля внимания оставались нормативные поэтики его последователей, не только развивавших его идеи, но и споривших с некоторыми из них. Так, работы виттембергского профессора Августа Бухнера в последний раз становились предметом пристального анализа ученых девяности лет назад1.
В 1624 году увидела свет «Книга о немецкой поэзии» («Buch von der Deutschen Poeterey») силезского поэта Мартина Опица (1597-1639) -первая поэтика на немецком языке, написанная по античным (Аристотель, Гораций) и ренессансным (Скалигер) образцам. Автор этой весьма небольшой по меркам эпохи книги, аппелируя к авторитетам итальянцев Петрарки и Ариосто, французских поэтов Плеяды (прежде всего Ронсара), и голландца Гейнзия, - а все они сочиняли на своих родных языках, - призвал своих соотечественников последовать примеру прославленных европейских поэтов и начать слагать стихи на немецком языке.
Немецкий язык, между тем, находился в весьма плачевном состоянии: едва ли существовал единый свод грамматических и орфографических правил, язык был отягощен диалектизмами и многочисленными чужеродными заимствованиями, и в ученых кругах считался малопригодным для поэзии по античным образцам. Все это крайне осложняло труд литераторов и ведущим литературным языком
1 Borherdt H. Н. Augustus Buchner und seine Bedeutung für die deutsche Literatur des 17. Jahrhunderts. München, 1919.

оставалась латынь, в то время как рост национального самосознания и лютеранская идеология требовали от писателей обращения к родному языку. Еще в 1601 году поэт Теобальд Хок (1573-1658) в стихотворении «О немецкой поэзии» (Von Art der Deutschen Poeterey) негодовал:
Die Deutschen haben ein bsonder art und weise
Daß sie der frembden Völcker sprach mit fleisse
Lernen unnd wollen erfahrn
Wie solches den ist an ihm selbst hoch zloben I
Wenn sie nur auch ihre eygene Sprachen
Nit unwerth machen
Durch solche sachen.
Den ander Nationen [nit] also bscheide
Ihr Sprach von ändern loben und preisen weidte
Manch Reimen drin dichten
So künstlich schlichten !
Warumb sollen wir den unser Teutsche sprachen
In gwisse Form und Gsatz nit auch mögen machen
Und Deutsches Carmen schreiben
(«У немцев есть особая манера / С прилежанием изучают они языки других народов / И хотят быть в них сведущими И ... Подобное рвение, конечно, весьма похвально... Только коли бы таким рвением / Не принижали бы они / Свой собственный язык. // А то ведь другие нации не стыдятся / Хвалить и превозносить свои языки / И писать на них искусные стихи // ... Так почему же и мы не можем полюбить свой немецкий язык / Приведя его в подобающую форму?»2).
Хок тут же отвечал на свой вопрос:
So doch die Deutsche Sprach vil schwer eben / Alß ander all / auch vil mehr müh thut geben
2 Hock T. Von Art der Deutschen Poeterey //Das Zeitalter des Barock. Texte und Zeugnisse / Hrsg. von A. Schöne. München, 1963. S. 3.

изначальное благородное содержание, а затем в Рим вообще «вторглись чужаки и изысканный язык совсем сдался вместе со своей империей»16. Нерадивые ученые тоже сделали достаточно для того, чтобы уничтожить древние языки: вместо того, чтобы читать по-гречески и приобщаться к «сокровищнице знания», они слушают в университетах пересказы Платона и Аристотеля, используют для своих сочинений «порченную» латынь поздних античных авторов, делая ее все хуже. Почти никому из новолатинских авторов и близко не удалось приблизиться к классической латинской литературе, которую Опиц изображает «благородно украшеной римской богиней, испорченной обманным гримом (trügerische Schminke)... и лишь некоторые из нас... способны ей посочувствовать... но еще
меньше способны ей помочь»17. Скоро латынь исчезнет, «и мы даже не

заметим как это случится» . Судьба всех остальных языков также безотрадна19.
Немецкий же язык, в отличие от греческого и латыни, смог сохранить свою первозданную чистоту, так же как немцы сохранили

«благородство и чистоту своих сердец» , хотя он и не любим немецкими учеными и князьями, а ведь любой уважающий себя народ говорит на родном языке. Презрение к родному языку является презрением к себе самим и источником порчи нравов. Над немецким языком нависла та же беда, что сгубила греческий и латынь: «чистый, нетронутый
язык замутняется чужеродной примесью», он засорен латинизмами и замствованями из испанского, французского, итальянского и греческого нет «ни одного предложения, в котором нельзя бы было не увидеть чужой
17 Ibid. S. 80.
18 Ibid.