Проблемы повествования в романах Генри Грина

• Автор: Авраменко, Иван Александрович
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Пермь
• Количество страниц: 243 с.

Глава 1. Сфера персонажа: романы Г. Грина 1920-1930-х гг

1.1. Тотальная субъективизация: «Слепота» (1926)

1.2. Изнутри: «Жизнь» (1929)

1.3. Разрушение границ: «Вечеринка отправляется» (1939)

Глава 2. Сфера повествователя: романы Г. Грина 1940-х гг

2.1. Рассказатьпрошлое: «Пойманные» (1943)

2.2. Когда театр становится жизнью: «Любовь» (1945)

2.3. Иллюзия одной реальности: «Назад» (1946)

Глава 3. Сфера читателя: романы Г. Грина конца 1940-х - начала 1950-х гг

3.1. Событие читателя: «Завершение» (1948)

3.2. Экстериоризация субъективности: «Ничто» (1950), «Обожание» (1952)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

Генри Грин совершенно не был известен советскому читателю и до сих пор не известен читателю российскому. Ничего из написанного им (в том числе девять романов и книга воспоминаний) не было переведено на русский язык. Настолько же мало внимания уделило Грину отечественное литературоведение, что определяет новизну данного исследования. На русском языке краткий анализ его творчества можно найти лишь в двух переведенных исследованиях.
Арнольд Кеггл посвящает писателю отдельную главу («Генри Грин “Вечеринка в пути”») во «Введении в историю английского романа» (1966). Вот как он характеризует его прозу в целом: «Генри Грин - последователь Вирджинии Вулф, хотя пишет он о совершенно других вещах и относится к своему материалу совсем не так, как его наставница. <...> Генри Грин не увлечен своим материалом так, как Вирджиния Вулф, и потому в его прозе есть элемент отвлеченности, который, не подразумевая отсутствие живого интереса, допускает большую критическую активность. <...> Генри Грин - писатель, любящий намеки и недомолвки. В сравнительно строгих рамках социальной действительности у него много гротескного и случайного. Такие прямолинейные определения, как «символическая», не совсем подходят к его прозе»1.
«Генри Грин - самый неожиданный из современных английских романистов и, за исключением Айви Комптон-Бернетт, пожалуй, самый оригинальный», - характеризует его романы в своем кратком обзоре в кнше «Традиция и меч га» Уолтер Аллен2.
Краткие биографические данные о Генри Грине можно найти в переведенном на русский «Путеводителе по английской литературе», изданном М. Дрэббл и Д. Стрингером3. В 2000 г. в Великобритании была опубликована
1 Kerr.i Л. Введение в историю ашлийского романа. - М.: Прогресс, 1966. - С. 410,411.
* Лллен У. 1радиция и мечта Критический об юр английской и американской прош с 20-х юдовдоссюдняпшсю дня - М.. Hpoipecc, 1970.-С. 139.
Путеводитель по английской литераторе / Под ред. М. Дрэббл, Д Стришер. - М.: Рад}iа, 2003. - К сожалению, в этом издании не адекватно переведены некоторые заголовки романов Грина Например, «Back» («Назад», «Возвращение») переведено как «Сзади», a «Doting» («Обожание») совсем ошибочно как «Ставя точки».

весьма солидная биография Грина «Романтизируя: труды и дни Генри Грина», написанная Джереми Треглоуном4.
Романы Грина не были особенно популярны и за рубежом. Это связано как с фактами его биографии, так и с особенностями творчества. «Я пишу для шести людей (включая себя самого), которых я уважаю, и ни для кого больше», - заявлял писатель5. Тем не менее, его творчество получило высокую оценку в критике и литературоведении. «Генри Грин - одна из литературных загадок двадцатого века, - пишет Брук Аллен. - Нежелание Грина управляться со своим творчеством так же, как с фирмой, создали некую общую неопределенность со стороны критиков в плане его действительной значимости как писателя. <...> Бывает трудно принять его требовательную, часто драгоценную прозу, однако и обойти ее нельзя»6. «Девять романов Грина остаются крупным достижением, значительным литературным трудом, достойным интереса читателей и уважения критиков», - подводит итог Томас Фостер7.
Объект ом нашего исследования являются все девять романов Генри Грина.
Интерес к его романам начинает возрастать с 1990-х г. В 1994 г. Питер Хичкок заявил, что «возрождение Генри Грина становится несомненным и выдающимся фактом»8. Однако основные монографии о творчестве Грина, к которым мы будем обращаться в нашем исследовании, были написаны с конца 1950-х по 1970-е года.
Первым серьезным теоретическим осмыслением романов Грина можно назвать главу «Абстрактное искусство Генри Грина» в книге Джорджио Мелькиори «Канатоходцы. Исследования маньеризма в современной английской литературе» (1956). Исследователь описывает творчество Грина как
4 Treglown J. Romancing the Life and Work of Henry Green. - L , 2000. s L(iit. no: Ross A. Green, with Envy. Critical Reflection and an Interview// London Magazine, VI,
April 1959.-P. 23.
*’ Allen B. The Richness of the Moment
grcen_henr>/review/RCF_extracts/00_3_green. html
Hitchcock P. Passing: Henry Green and Working Class Identity // Modem Fiction Studies 40, 1994.-P

для него в плане разделения людей на «атлетов» и «эстетов». Сам он относится к последним, и спорт для него - неприятная обязанность.
«АН except T.D. and possibly E.N. are so distressingly the athletic type, who sink their whole being in the school and its affairs, and are so blind and almost ignorant of any world outside them» (348). Позже для Джона равенство между «слепотой» и «непониманием внешнего мира» если не перестанет быть таковым, то, во всяком случае, предстанет как проблематичное.
Эти и другие моменты: «1 was so tired I could hardly see» (349); «today we were told that even cabbages had visions, and God knows what» (352), -подвергаются рефлексии именно со стороны читателя, а не персонажа. Связь мотивов видения, капусты и бабочки подробно развивает П. Эбишер в уже упомянутой статье.
Слово «другого», равное по значимости слову Джона (и превращающее Джона в объект этого слова), возникает впервые в романе в столь же категоричной, как и дневниковая, «документальной» форме. Это отрывок из письма Б.Г. к Сеймору (школьные товарищи Джона), отделяющее (и соединяющее) первую и вторую части. Из него мы и узнаем о несчастном случае с Джоном. Он ехал на поезде домой, и маленький мальчик кинул в окно, возле которого сидел Джон, камень. Осколки стекла сильно ранили ему лицо, и он остался навсегда слепым.
Начиная со второй части - «Куколка» - сознание Джона оказывается «одним из». Однако взаимодействие сознаний и слов персонажей оказывается проблематично неопределенным, как и соотношение повествовательского слова и слова персонажа. Яркий тому пример - самое начало второй части: «Outside it was raining, and through the leaded window panes a grey light came and was lost in the room. The afternoon was passing wearily, and the soft sound of the rain, never faster, never slower, tired. A big bed in one comer of the room, opposite a chest of drawer, and on it a few books and a pot of false flowers ... The walls were a neutral yellow that said nothing, and on them were hung cheap Italian crayon drawings of precocious saints in infancy. The room was called the Saints’ Room ...»(367).