Поэтика жанра романа в творчестве Анджелы Картер

• Автор: Родионова, Наталия Гербертовна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 188 с.

Оглавление
Введение

I. Проблемы поэтики современного романа

и творчество Анджелы Картер

1. Английский вариант постмодернизма в литературе XX

2. Сюжетно-жанровая структура романа

3. Вымысел и действительность в поэтике А. Картер

II. Психологический роман А. Картер и приемы его конструирования

1. “Любовь” (“Love”)

2. “Несколько ощущений” (“Several Perceptions”)

3. “Танец тени” (“Shadow Dance”)
III. Научно-фантастический роман А. Картер
1. История и “время женщины” (роман “Герои и
злодеи”)
2. Фантазия, теоретическая фантастика (“speculative fiction”) и ниспровержение
3.“Анти-герой в роли Эдипа: род и постмодернистское повествование”
(роман “Адские машины желания доктора Хоффмана”)
Заключение
Библиография

Введение
Анджела Картер - одна из самых ярких и необычных английских писательниц второй половины нашего века. Ее писательская карьера сложилась вполне благополучно: первые же романы, вышедшие во второй половине 60-х годов, вызвали положительные отзывы со стороны критики. Был упомянут целый ряд литературных и внелитературных влияний на ее творчество (тут и Эдгар По, Гофман, Гюисманс, Метерлинк, и "Сатирикон” Феллини, и фильмы Поланского, и графика Бердслея, и живопись Гюстава Моро). Она встала в один ряд с такими общепризнанными мастерами, как Габриэль Гарсиа Маркес и Томас Пинчон. При этом, хотя обращалась писательница к безусловно элитарной интеллектуальной аудитории, ей удалось привлечь внимание достаточно широких читательских кругов.
Ее творчество насчитывает семь романов, несколько эссе и сборники новелл. Среди них: “Танец тени” (“Shadow Dance”), 1966, “Волшебный магазин игрушек” (“The Magic Toyshop”), 1967, “Несколько ощущений” (“Several Perceptions”), 1968, “Герои и злодеи” (“Heroes and Villains”), 1969, “Любовь” (“Love”), 1971, “Адские машины желания доктора Хоффмана” (“The Infernal Desire Machines of Dr. Hoffmann”, 1972, “Страсть новой Евы” (“The Passion of New Eve”), 1977, эссе “Ночь в цирке” (“Night at the Circus”), 1984, “Мудрые дети” (“Wise Children”), 1991, сборники рассказов “Американские рассказы и чудеса старого мира” (“American Stories and Old World Wonders”), “Сжигая ваши лодки” (“Burning Your Boats”), “Кровавая комната и другие рассказы” (“The Bloody Chamber and Other Stories”).
Картер представляет большой интерес для исследователя, поскольку находится в постоянном поиске новых способов проникновения в сферу человеческого подсознания. Она имплантирует игру в ткань романа как сильнейшее средство вовлечения читателя в ход подразумеваемых повествованием

событий. Кэролин Морхед назвала Картер “готической писательницей, соединившей аллегорию и метафору, миф и символизм”.1 Критики склонны связывать Анджелу Картер с послевоенным французским романом или же относить ее творчество к южно-американскому магическому реализму. Большинство ее произведений футуристичны по своему содержанию и манере, где иллюзии неотделимы от реальности.
Следует отметить четыре основных элемента прозы Картер: “сочная” фантастика, готические темы, насилие и скрытый эротизм.
Романы Картер невозможно понять вне исторического, социального и культурного контекста, поэтому приходится обращаться к литературе по истории культуры: работам
Ж.Деррида, Р.Барта, И.Ильина, Г.К.Косикова, Р. А.Гальцевой, Л.Г. Андреева, Н.П.Михальской. Именно мировоззренческая установка постмодернизма прежде всего сказалась на принципах изображения человека в искусстве и выразилась в полной
деструкции персонажа как психологически и социально детерминированного характера.
Постмодернизм как направление в современной литературе и литературной критике выступает, прежде всего, как “попытка выявить на уровне организации художественного текста
определенный мировоззренческий комплекс, состоящий из специфических эмоционально окрашенных представлений. Основные понятия, которыми оперируют сторонники этого направления: “мир как хаос” и “постмодернистская
чувствительность”, “мир как текст” и “интертекстуальность”, “кризис авторитетов” и “эпистемологическая неуверенность”, “двойное кодирование” и “пародийный модус повествования” или “пастиш”, “противоречивость”, “дискретность”,
“фрагментарность” повествования и “метарассказ”.2 Идею интертекстуальности, например, нельзя рассматривать просто как
1 Contemporary Literary Criticism. Vol. 44, 1981, p. 134.
2 Ильин, Илья. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. - М.: Интрада. 1
Именно эта обоснованность современного буржуазного художественного мышления и стала предметом теоретических спекуляций деконструктивистов, Джеффри Хартман, например, характеризует деконструктивизм как отказ верить, что “наличие слова равнозначно наличию смысла”, дело, по его мнению, обстоит противоположным образом: “...слово несет с собой в известной степени отсутствие или неопределенность смысла”1.
Проблема осложняется еще и тем, что в глазах многих современных западных художников сама реальность предстает как квазиреализм, как “завороженная” реальность, как пелена реально существующих феноменов сознания, опирающихся на ен менее реально существующие явления и предметы действительности, сквозь которую пробиться к сути этой действительности оказывается неимоверно сложным делом. Наличность явления, его осязаемая наглядность перестала быть гарантом его безусловности, его способности быть убедительным свидетельством и доказательством чего-либо.
Дело не в отрицании самих фактов, а в том, что их интерпретации могут быть совершенно взаимоисключающими. “Между экономическим базисом и человеческим поведением, -пишет Д.Затонский, - лежит толща идеологических надстроек.”2 По мере развития и упадка капитализм появляются различные отклонения от заданной орбиты, которые приобретают все больший, реальный вес. Возникает некая “вывихнутая” цивилизация, движимая за счет эфемернейших мутаций. Познать ее как социальную закономерность мыслимо лишь с учетом всего динамизма взаимодействий между индивидуумом и социумом. А это означало не просто проникнуть вовнутрь сознания, но и по кирпичику складывать из отдельных, ломающих линию сознаний мир, резко отличающийся от внешнего и все же в своей пульсирующей совокупности его отражающий”1. Затонский здесь говорит о тех художниках, которым удалось из доступных их пониманию фрагментов “вывихнутой” цивилизации воссоздать
1 Hartman G. Introduction // Bloom D/etal/ Deconstruction and criticism. N.Y., 1979. P. VIII
2 Затонский Д.В. Искусство романа в XX столетии. - М.:Художественная литература, 1973.