Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма

• Автор: Корнилова, Елена Николаевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 281 с. + Прил. (c.283-534)

Содержание
Введение

Раздел I. “Сотворение мифа”. Мифология как эстетическая задача романтизма

Глава 1. Просветительская идеология и крушение рефлективного тради- ционализма. Мистицизм как реакция на торжество рационализма
Приложение к главе 1.Роль руссоизма в формировании романтических мифологем (Жермена де Сталь, Шатобриан, Байрон)
Глава 2. Визионерство Уильяма Блейка. Сумеречные образы "коллективного бессознательного". Библейские мотивы в свете романтического бунта
Глава 3. Поэтика мифа в романе Новалиса "Генрих фон Офтердинген". Почему неоконченный роман Новалиса стал Евангелием немецкой литературы Нового времени?
Приложение к главе 3. О некоторых предполагаемых источниках вдохновения автора романа о Голубом Цветке.
Глава 4. Мифологизация истории. Попытка возвращения к первоосновам религиозного мироощущения в эпической поэме Шатобриана «Мученики»

Раздел II. Отказ от глобализации системы. Мифотворчество на

уровне эмпиризма
Глава 5. Усиление национального акцента и возрождение патриархальной морали: поиск архетипа в фольклоре. Л. Тик. И. фон Арним. А. фон Шамиссо
Глава б. "Параллельные миры” и техника интертекстуальности в сонатносимфонической прозе Гофмана
Глава 7. Социологизация библейского мифа. "Каин" Дж.Г. Байрона, Ш. Бодлера, Ш. Леконта де Лиля
Глава 8. Метафоризация и редуцирование. Миф в реализме. Пространственно-временной континуум реалистического романа О. де Бальзака
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
“...малым детям мы сперва рассказываем мифы. Это, вообще говоря, ложь, но есть в них и истина. Имея дело с детьми, мы к мифам прибегаем раньше, чем к гимнастическим упражнениям”, — рассуждает Платон в "Государсгве" (377 а).
Основателю идеализма было хорошо известно учение о “ложном слове” (|/сейд5 X6yos), о мнении (56£'<х), которое оно внушает человек, и он воспользовался им, чтобы придать понятию “мифа” значение “вымысла”, как художественной условности, без того заведомого отрицательного оттенка “неправды”, который ассоциировался с мифом традиционной поэзии. С платоновских времен мифология все больше ассоциируется с философией, особенно если свои права на постановку глобальных для человечества проблем заявляет Поэзия.
'Труппы людей приводятся в действие их групповыми идеалами, а последние всегда основаны на младенческом состоянии"
Geza Roheim. The Origin and Function of Culture
В истории цивилизации существует немало понятий, границы которых размыты и не поддаются однозначному определению. Проблема «мифа» волновала философов и художников, начиная с Платона, но на протяжении едва ли не трехтысячелетней истории никому из мыслителей не удавалось четко разграничить миф с прочими явлениями духовной деятельности человека, однозначно ответить на вопрос, где кончается власть

мифологического и начинается область собственно научного познания мира1. Более того, с развитием гуманитарных знаний и представлений

науки, сфера мифологического расширились до невероятных преждЬ границ2 Именно Новое время обнаружило черты мифологического сознания едва ли не во всех сферах человеческой деятельности. Философское разрешение проблемы было предложено в обширном труде Эрнста Кассирера «Философия символических форм»3. Но проблема «мифологического» продолжает волновать европейскую научную мысль и сегодня. Поэтому, занимаясь рассмотрением функционирования мифа в литературе определенного, то есть романтического периода, мы предпочтем использовать термины «мифологическое сознание» (как особая форма художественного и философского сознания) и «мифопоэтика» (как способ изображения мира) для описания феномена функционирования мифа в романтическую эпоху.
Помимо этого, автору пришлось ограничить употребление термина «миф», еще и потому, что под ним нередко понимают сюжет, в то время как основные структурные составляющие мифологического сознания пронизывают любой романтический контекст, позволяя исследовать
3 Аверинцев С.С. Мифы // КЛЭ. Т. 4. М., 1967. С. 875.
2 Сошлюсь на довольно точное и краткое изложение проблемы A.C. Козловым: «Ряд литературоведов определяет миф как один из литературных жанров или модусов (Р.Чейз, Н. Фрай). Другие специалисты отвергают определение мифа как жанра словесности, понимая его как цельную систему первобытной «духовной культуры» или «науки», в терминах которой воспринимается и описывается весь мир (С. Аверинцев), а также в качестве первобытной «идеологии» (А. Лосев), незрелой древней философии (Б. Фонтенель). К. Юнг вццит в мифе носителя особо важного человеческого опыта, ценного для всех времен, тогда как 3. Фрейд понимает миф как одну из форм суррогативного исполнения желаний. К оценке мифа со стороны его психопрагматической функции склонны и сторонники антропологической школы (Э. Тейлор, Дж. Фрейзер и их последователи), тогда как представители «мифологической школы» (Я. Гримм, М. Мюллер) акцентировали внимание на творческой, художественной стороне мифа как на главной. Специфика мифа часто связывается исключительно с характером его общественной функции — одно и то же повествование может функционировать или как развлекательное (сказка), или как серьезное сакральное, и тогда оно является мифом (В. Пропп, отчасти Э. Яэнг)». См.: Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. М., 1996. С. 234 - 235.
3 Cassirer E. Philosophie der symbolischen Formen. 3 Bände. Berlin, 1923—1929.

действительности, заменить утрату нравственности и отсутствие ориентиров.
Помимо архетипических сюжетов мифология предлагает современному человечеству приемы создания художественной иллюзии: подмену причинно-следственных связей, вольное обращение с пространством и временем, отнесение событий в условное "давно прошедшее", переход к оперированию прецедентами и аналогиями (метафорические по сходству и метонимические по смежности). Эта древняя сокровищница поэтики всегда доступна художникам любых эстетических взглядов и таланта, в чьих силах, быть может, и в будущем сохранить высокие традиции европейской культуры.
И все же главный смысл мифологического сознания - его ангропоцешричноеть. Без базовой мифологической метафоры антропоцентризма трудно представить дальнейшее развитие гуманистической культуры. Если человечество перестанет ощущать себя важнейшим звеном провиденциальной линии истории, оно утратит чувство самосохранения и истребит не только самое себя, но и все живое вокруг. Поэтому необходимо учесть весь спектр известных сегодня сведений о формировании мифологического сознания и использовать все его возможности для поддержания культуры в ее неравной борьбе с «китчем» и «омассовлением». «Век Просвещения, лишивший природу и человеческие учреждения богов, не обратил должного внимания на Бога Страха, живущего в человеческой душе. А ведь страх Божий как нельзя более оправдан перед лицом подавляющего превосходства психического начала»34. Эряст Кассирер, рассуждая о необходимости преодоления мифологического мышления на пути к научному способу познания мира, отметил, что «вмешательству и возобновлению мифа в сфере науки лишь
34 Юнг КГ. Психологин нацизма С. 242.