Категории "история" и "память" в контексте постколониального дискурса : на примере творчества Дж. М. Кутзее и К. Исигуро

• Автор: Павлова, Ольга Александровна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 213 с.

Содержание
Введение.

Глава 1. Постколониальный аспект прозы Дж. М. Кутзее и К. Исигуро

1.1. «Английская книга» как источник сюжета и системы образов

1.2. Столкновение колониального и постколониального пространства в произведениях Дж. М. Кутзее и К. Исигуро
Глава 2. Оппозиция «история реальная» - «история виртуальная» в творчестве Дж. М. Кутзее и К. Исигуро

2.1. Роман как универсальный жанр-транслятор исторической и

межкультурной реальности

2.2. «Историографическая метапроза» и мифологизация реальности

2.3. Реальные и вымышленные топосы

Глава 3. Концепция героя как носителя универсальной памяти человечества в творчестве Дж. М. Кутзее и К. Исигуро
3.1. Принципы построения этнокультурной идентичности героев
3.2. Соотношение психологического и этнокультурного пространства: личная и коллективная память
3.3. Взаимодействие памяти и истории как характерная особенность композиции постколониального романа
Заключение
Список литературы

Введение
Творчество Дж. М. Кутзее и К. Исигуро в контексте современной англоязычной постколониалъной литературы
До 70-х годов XX века под термином «английская литература» подразумевалось лишь творчество писателей, проживающих на территории Британских островов. Произведения писателей, которые живут и работают за пределами Соединенного Королевства, вовсе не изучались или же рассматривались в пределах британской литературной традиции.
Со второй половины XX века состояние английской литературы начинает претерпевать изменения вследствие распада колониальной системы и последующего мультикультурного смещения и глобализации. Внимание критиков привлекает литература Австралии, Канады, Азии, Африки и стран Карибского бассейна. В то же время в Великобританию прибывают и ассимилируются потомки бывших колонизированных народов. Писатели-мигранты создают свои произведения с точки зрения своего маргинального опыта и «пограничного» положения, в котором они вынуждены существовать и творить. Таким образом, их проза сочетает в себе традиционные британские элементы с национальными особенностями их родной культуры. Тематика, которой посвящены эти произведения, их стиль, сюжет и иногда даже поэтика содержат в себе аспекты, не всегда понятные европейскому читателю. Читателю бывших метрополий приходится сталкиваться с реалиями и традициями жителей прежних колоний и воспринимать особенности их жизни и мировоззрения, а порой и решать проблемы межкультурной коммуникации, вступать в общение с носителями иных культурных стереотипов. Иными словами, коренные европейцы попадают в новое культурное поле, обогащенное неевропейскими парадигмами и дискурсами. В связи с этим неизбежно возникает вопрос использования для этих целей английского языка и его способности служить неким культурным «трансфером», основой для межнационального общения.
Теперь это не только литература, созданная на территории Британских островов, но и литература, написанная на английском языке. Иными словами, «английский» в словосочетании «английская литература» относится не к национальности, а к языку»1.
Бывшие колонизированные народы реагируют на свое колониальное наследие путем создания ответа в виде письменного дискурса в центр, в метрополию2. Однако есть некая ирония в том, что для этого они используют язык своих колонизаторов - английский и форму романа, традиционную для европейской литературы. Но, безусловно, новая английская литература не просто «империя», которая «пишет ответ». В то же время термин «постколониальный» часто толкуется неточно - только в хронологическом аспекте, как понятие, относящееся к периоду после завершения колониального правления. На самом деле, как считают некоторые исследователи постколониальной литературы, это нечто большее, чем просто время после обретения независимости или опыт империализма3. Этот термин имеет также чисто практическое, исследовательское значение и относится к методу литературного анализа, известного еще и под названием «новая кросскультурная критика»4.
Если до конца 1970-х годов XX века так называемые «постколониальные исследования» не являлись частью какой-либо академической специализации, то в настоящее время, напротив, эта дисциплина занимает законное и довольно престижное место не только в университетах Европы и Америки, но и на территории государств в прошлом колониальных5. Во многих учебных заведениях открылись центры постколониальных исследований, которые базируются в основном на изучении соответствующей литературы, но в работе также принимают участие и специалисты по культурологи, истории, антропологии, искусству,
1 Burges A. English literature. L., 1974. P.l.
2 См.: Ashcroft В., Griffiths G„ Tiffin H. The Empire Writes Back. L.; N. Y., 1989.
3 Cm.: Gilbert H., Tompkins J. Post-colonial Drama: theory, practice, politics. Routledge, 1996.
4 Ashcroft B., Griffiths G., Tiffin H. The Empire Writes Back. L.; N. Y., 1989. P. 2.
5 Cm.: The Cambridge Companion to Postcolonial Literary Studies/ Ed. by N. Lazarus. Cambridge, 2007. P. 1.

невозможно изготовить некое подобие бумаги и чернил, чтобы запечатлеть то, что осталось в памяти, и чтобы это пережило вас; или, не имея бумаги и чернил, выжечь надписи на дереве или высечь их на камне»45. Однако в ответ Крузо заявляет, что ничто не забыто, а если и забыто, то оно было недостойно воспоминания. Крузо решает оставить память о себе иным способом. Он строит на берегу террасы. Причем просто строит, не собираясь ничего сажать там, он желает оставить это последующим жителям острова, которые приедут после него, привезут семена и организуют там своего рода колонию. Кажется, что Крузо Дж. М. Кутзее потерял способность различать реальность и вымысел. Таким образом, его поведение представляет собой своеобразную пародию на типичное поведение человека, потерпевшего кораблекрушение, изгоя на необитаемом острове, который обыкновенно пытается покорить природу.
Феминистский аспект, также занимающий важное место в романе наряду с постколониальным, находит свое воплощение в образе Сьюзэн Бартон, женщины, которая в результате кораблекрушения попадает на остров и проживает там некоторое время вместе с Крузо и Пятницей, а затем по возвращении в Лондон находит писателя Фо, чтобы рассказать ему свою историю, которая, как она надеется, ляжет в основу романа. В связи с этим возникает интересный вопрос о том, кто же из них выступает настоящим рассказчиком, контролирует историю, которая разворачивается на страницах романа, а также об авторстве и писательском мастерстве. Последний вопрос является актуальным и проходит через все творчество Дж. М. Кутзее.
Сьюзэн обращается к писателю, так как боится, что не сможет сама адекватно запечатлеть свою историю, что «все очарование исчезнет, когда вот так прямо ляжет на бумагу»46, может помочь лишь искусство, которым она не владеет. В то же время героиня ратует за абсолютную точность и правдивость в передаче ее истории, соглашаясь скорее самой все изложить,
45 Кутзее Дж. М. Мистер Фо// Кутзее Дж. М. Мистер Фо. Турнье М. Пятница, или Тихоокеанский лимб. СПб., 2004. С. 21.
46 Там же. С. 45.