Герой-"чудак" в австрийской и русской литературе XIX века : Грильпарцер, Гоголь, Лесков, Розеггер

• Автор: Бакши, Наталия Александровна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 153 с.

Оглавление
Введение
Раздел I
Вступление
Глава 1: Повесть Грильпарцера «Бедный музыкант» и ее
герой
1. Поэтика пространства
2. Окружение. Автор-рассказчик-герой
3. Отношение героя к вещи
4. Библейские и мифологические мотивы
Г лава 2: Акакий Акакиевич в «Шинели» Г оголя
1. Поэтика пространства
2. Фольклорные и мифологические мотивы
3. Окружение. Автор - рассказчик-герой
4. Герой и вещь
Выводы
РазделП
Вступление
Г лава 3 : Г ерой « чудак» в творчестве Лескова
1. Поэтика пространства
2. Порядок как конститутивное начало
3. Герой и вещь
4. Окружение. Автор - рассказчик - герой
5. Театральность
6. Скоморох и его связь с мифологическими
и фольклорными мотивами
Глава 4: «Чудаки» Розеггера

1. Поэтика пространства
2. Окружение
3. Отношение героя к вещи
4. Мифологические мотивы
Заключение
Библиография

Введение
Предмет исследования Диссертация посвящена проблеме исторической типологии характеров, раскрытой на примере фигуры «чудака» в выдающихся образцах австрийской и русской литератур XIX века. Предмет исследования требует обоснования.
Постоянным интересом художественной литературы всегда было не только многообразие единичного, но и повторяющееся общее. Еще риторик Феофраст ( 372-287 гг. до н. э.), составил описание тридцати человеческих типов в жизненных ситуациях, выявлявших их пороки. В XVII в. к типологии характеров, опираясь на Феофраста, вернулся французский сатирик и моралист Лабрюйер, придавший своему описанию социально-критическую окраску. В XX в. интерес к тому же предмету и жанру проявил австрийский писатель Элиас Канетти, создавший не имеющую подобий в современной литературе книгу “Недреманное ухо. 50 характеров” (1974 г.)
Фигура “чудака” рассматривается в данной работе как один из результатов неиссякающей тяги художественного сознания к обобщению свойств людей. На примере “чудаков” в диссертации поставлен вопрос о месте подобных образов в литературе и способах художественного освоения реальности в такого рода обобщенных характерах.
Научная новизна работы Проблема типологии характеров недостаточно изучена как в теории, так и в истории литературы. Тем более это касается образов “чудаков”, рассматривавшихся до сих пор преимущественно лишь как конкретные персонажи литературных произведений. Между тем,

Песня оказывается и мелодией, и душой, в одно и то же время она и незначительна, и безмерна. Очень показательны и важны звучащие, как эпитафия, слова садовницы после гибели героя: “Ах, наш бедный старик! Теперь он играет вместе с ангелами небесными, да он и не уступал им в доброте” (С. 77). Странное на первый взгляд сопоставление игры с добротой теперь уже не звучит странно, особенно если вспомнить, как кончилась жизнь героя.
В повести герой произносит знаменательные слова: "Они играют Вольфганга Амадея Моцарта и Себастиана Баха, но Господа Бога не играет никто” (С. 60). (Sie spielen den Wolfgang Amadeus Mozart und den Sebastian Bach, aber den lieben Gott spielt keiner.) В этом контексте слово “играть” означает не только играть творения великих композиторов, но и в определенном смысле уподобляться им в акте сотворчества. Играть Г оспода Бога означает слышать Его, устанавливать вслед за Ним гармонию и порядок. От неумелой, беспокоящей всех музыки бедного музыканта нить тянется к Богу.
Зададимся вопросом о скромности этого «маленького человека». Она безусловна (он пренебрегает собой, совершенно бескорыстен и ничего не ищет и не ждет для себя: ни денег, ни карьеры, ни любви). Но в то же время в нем живет непомерная гордыня: он хочет заставить звучать - непосредственно и прямо - божественную гармонию.
«Бедный музыкант» - это в известном смысле и лирический дневник самого Грильпарцера, одно из наиболее автобиографических его произведений. В юности Грильпарцеру пришлось стать перед выбором: музицировать или писать стихи, -он выбрал поэзию и с тех пор больше не подходил к инструменту (об этом с изумлением писала в своих воспоминаниях