Обновление эпической традиции в адыгейском историческом романе двух последних десятилетий XX века : А. Евтых "Бычья кровь", И. Машбаш "Хан-Гирей", Н. Куек "Вино мертвых"

• Автор: Ахметова, Джульета Аминовна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Майкоп
• Количество страниц: 149 с.

Содержание
Введение
Глава 1. Тенденция к философизациии адыгейской прозы в романе А. Евтыха «Бычья кровь»
1.1. Формирование индивидуального художественного мышления в процессе таорчества и аспекты обновления эпической традиции в историческом романе «Бычья кровь» А. Евтыха

1.2. Пути философизации быта и бытия человека

1.3. Художественные способы философизации жанра

Глава 2. Своеобразие проявления лирико-психологичсских и философских тенденций в романе И. Машбаша «Хан-Гирей»
2.1. Место романа «Хап-Гирсй» в адыгейской исторической романистике И. Машбаша. Оценка критиками и литературоведами личности Хан-Гирея, воссозданной в романс
2.2. Новизна жанра романа, синтез историко-психологической формы признаками «воспитательного» (ВПбшщБ готапа)
2.3. Живописание эпохи и его значение в художественной реконструкции образа Хан-Гирея

Глава 3. Трансформация эпических традиций в романеН. Куека «Вино мертвых»

3.1. Новаторские аспекты взаимодействия повествовательно-изобразительных структур литературного эпоса с фольклором и мифом
3.2. Духовно-интеллектуальный спектр изображения национального бытия
3.3. Жанровые и эстетические признаки нового эпоса в романе
Заключение
Литература

Введение
1. Общая характеристика работы Актуальность исследования. Переход к искусству нового XXI в. в постсоветских странах совпал с небывалыми по своему характеру культурно-историческими изменениями. Реальностью стали демократизация и гуманизация художественного творчества, ускорение в нем трансформационных процессов, отражающих кардинальную перемену идеологических ориентиров и переоценку устоявшихся художественно-эстетических ценностей.
Проблемы преемственности и новаторства, поступательного развития национального художественного сознания приобретают сегодня особую актуальность. Можно утверждать, что современный адыгский роман наследует предшествующий опыт и вместе с тем содержит в себе принципиально новые художественные открытия. Исторический взгляд на роман позволяет уловить динамику национальной эпической традиции, проследить связь прошлого и настоящего и, что особенно валено, осмыслить те новые эстетические ценности, которые адыгейский роман прибавляет на современном этапе к уже накопленному опыту. Исследователи современного адыгейского романа (К. Шаззо, Т. Чамоков, Р. Мамий, X. Тлепцерше, К. Паранук, М. Хачемизова, Е. Шибинская) отмечают смелое новаторство и многообразие в нём стилевых решений, сопрягающих элементы разных художественных систем и создающих модификации эпических жанров. «Реальностью, определяющей атмосферу складывающегося литературного процесса, остается до сих пор переломившаяся действительность с чертами переходности. Традиционный реализм, разные течения модернизма, постмодернизм, натурализм - такое многообразие тенденций в гораздо большей степени, чем раньше, определяет поиски национальной литературы» (У. Панеш)1.
1 Панеш У.М. История национальной литературы в зеркале культурно-исторических перемен //Филологический вестник №7. Майкоп, 2005.

Национальное художественное сознание «как бы возвращается к истокам. Но это не простое возвращение к прошлому, а удивительно разноспектровая трансформация мифа и эпоса в современную прозу, в результате которой на новом витке развития литературы достигается новый уровень художественности. Среди возникающих в «другой культурно-исторической ситуации» проблем главнейшая -восстановление настоящей истории отечественной культуры с диалектикой ее противоречий, что требует, по мнению У. Панеша, реинтерпретации, нового исследования необъективно оцененных художественных произведений и включения их в общую культурноисторическую систему.
Переход из одного века в другой - время подведения итогов. Мы разделяем мнение критиков, считающих вторую половину XX века временем окончательного становления адыгейской литературы. Об этом свидетельствует творчество адыгейских писателей, дающее возможность проследить главные стилеобразующие принципы, непосредственно связанные с авторским мировидением. По словам М. Хачемизовой, «Философские проблемы действительности в произведениях писателей воплощаются на всех уровнях художественной структуры - от художественной речи до сюжетно-композиционной сферы в разных жанровых проявлениях»2.
Эти суждения доказуемы ссылкой на биографию адыгейского романа.
История романа в адыгейской литературе чётко отражает путь новописьменных жанров от фольклорного художественного сознания к творческим принципам реалистической художественности, вобравших в себя всю полноту жизни общества и человека, не отбросив традиции национального эпоса, опыта мировой и русской классики.
2Хачемизова М.Н. Художественный мир Тембота Керашева (художественно-эстетический аспект). Майкоп, 2005. С. 151.

гяуров». И, в свою очередь, спрашивает: «А твоя вера в чем?» Ответ Исмеля свидетельствует не только о его приверженности простому человеку, в данном случае — русскому крестьянину, но и о глубине и неординарности его мышления.
- Моя? Моя вон в том шпагате... каким несчастный Супрун подпоясан. Моя вера, она вся такая, хворостяная, шпагатная, а иной год -макухная, ну а если повезет - мамалыжная»41.
Исмель чувствует себя на стороне нуждающихся людей независимо от их национальности и вероисповедания. Естественно, разговор о вере неизбежно переходит в политический спор. Или переводится в нравственную плоскость. Мнение адыгской верхушки выражает Аладж-младший: «...не Хатрака Бага, не Супруна, а тебя надо заковать в кандалы - и прямиком туда, в Сибирь... Ты не хаджи. Первая исповедь для хаджи — сторониться чужого, наносного, грязного, содержать ислам в чистоте»42. Отповедь Исмеля справедливо резка: «Распутному ли сыну распутного отца рассуждать о чистоте?»43.
Хаджи Исмель отлично знает Коран и с помощью цитат из него побеждает в споре старого Аладжа, который истолковывает суры Корана в свою пользу. Исмель предстает настоящим мусульманином,
исповедующим справедливость и человечность, идею равенства людей перед Богом.
Духовные поиски привели Исмеля к краснокутским большевикам, с которыми хаджи связывал защиту идей справедливости. Но надо отметить, что он хотел бескровным путем добиться мира между хуторянами и адыгейцами. Вот почему он оказывается в адыгейском ауле,
где власть до поры до времени держит Аладж.
Необходимо обратить внимание па сцены идеологического
поединка Исмеля с Гиреем и старым Аладжем, на эпизоды его ареста и
41 Евтых А. Указ. соч. С. 464.
42 Тамже С. 465.
43 Там же.