Русская псалтырная поэзия : Стихотворные переложения псалмов XVIII в.

• Автор: Луцевич, Людмила Фёдоровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Кишинев
• Количество страниц: 428 с.

СОДЕРЖАНИЕ
I. ВВЕДЕНИЕ
И. У ИСТОКОВ ПСАЛТЫРНОЙ ПОЭЗИИ XVIII в
Глава I. Опыты обращения к псалтыри в первой трети XVIII в.
III. СТИХОТВОРНЫЕ ПЕРЕЛОЖЕНИЯ ПСАЛМОВ 40-70-е гг. XVIII в
Глава И. Переложение 143 псалма
Глава III. Стихотворные переложения псалмов М.В. Ломоносова.
Глава IV. «Псалтирь» (1753) В.К. Тредиаковского
Глава V. Духовные стихотворения А.П. Сумарокова
IV. СТИХОТВОРНЫЕ ПЕРЕЛОЖЕНИЯ ПСАЛМОВ ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XVIII в
Глава VI. Стихотворные переложения псалмов в масонской поэзии
Глава VII. Рукопись Ф.И. Дмитриева-Мамонова «Седмь кафисм Псалтири»
Глава VIII. Псалтырная поэзия Г.Р. Державина
V. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
VI. СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
VII. ПРИЛОЖЕНИЕ
I. ВВЕДЕНИЕ
Разработка большой и сложной проблемы взаимоотношений яасгит/рго-/апит, религиозного и светского в литературе, - процесс долговременный, но он уже начат и плодотворно развивается. В последнее десятилетие в трудах Е.И. Анненковой, С.С. Аверинцева, П.Е. Бухаркина, ММ. Дунаева, В.А. Котельникова, многих других исследователей активно осваивается опыт взаимодействия христианства и литературы, причем преимущественно на материале литературы XIX в. Что же касается изучения взаимосвязей засгшп/ргс^апшп в литературе XVIII в., то оно, скорее всего, в силу устоявшегося представления о тоталитарном вытеснении духовной культуры светской, длительное время оставалось на периферии литературоведческих изысканий. Вместе с тем, литературные процессы, происходившие в XVIII в., вполне позволяют поставить вопрос о принципиальной значимости засгит/ргсЧапит для поэтического сознания этой эпохи. Совершенно очевидно, что исследование общей проблемы взаимодействия религиозного и светского начал в литературе возможно при накоплении многочисленных, весомых, конкретных фактов. Изучение стихотворства конца XVII и XVIII в. дает основание говорить о несомненной роли такого сакрального текста, как Псалтырь, в становлении и развитии русской поэзии Нового времени. Значение этого текста настолько велико, что представляется правомерным по аналогии с уже общепринятым в современном литературоведении определением «евангельский текст»1 введение понятия «.псалтырный текст» русской литературы.
Отечественная культура Нового времени располагает значительным литературным наследием, содержание которого определяется данным текстом. Это полные стихотворные переложения Псалтыри, бесчисленное количество «избранных» поэтических переводов, переложения отдельных псалмов, подражания (а также многообразные формы их влияния и отражения в других жанрах). Все это стихотворное многообразие изучалось фрагментарно, в то
1 См.: Евангельский текст в русской литературе ХУШ-ХХ веков Вып. 1. Петрозаводск, 1994; вып. 2. 1998.
время как названные поэтические явления, будучи внутренне связанными, требуют целостного, системного анализа. При внимательном рассмотрении поэзии, инспирированной текстами ветхозаветной лирической книги, обнаружилось, что ее самым значимым жанром явился жанр стихотворного переложения псалмов, а периодом его наивысшей активности в истории русской лирики оказался XVIII в. Совокупность названных факторов определила тему исследования - «Русская псалтырная поэзия: Стихотворные переложения псалмов XVIII века».
С конца XVII и на протяжении всего XVIII в. с развитием секуляризаци-онных процессов в России пути культуры и церкви все более расходились. По мере того, как мироосмысление отдалялось от сакрального уровня, формирующаяся антропоцентрическая культура все явственнее наступала на культуру сотериологическую. Это находило выражение в новом понимании
человека, что в свою очередь определяло тематическое и стилевое развитие

поэзии. Литература XVIII в., опираясь на сложное переплетение разных мировоззренческих позиций, где удивительным образом сочеталось (или сталкивалось) старое и новое, свое и чужое, не могла быть однородной по типу своего дискурса. Однако на протяжении длительного времени она изучалась, прежде всего, как явление светское с позиций преимущественно эстетических. Вместе с тем своеобразие и специфика русской культуры Нового времени таковы, что в ней, наряду с новой светской, продолжала жить и позитивно воздействовать на литературный процесс и другая - традиционная тенденция, соотносящаяся с религиозностью, христианской духовностью. Процесс их сложного взаимодействия нуждается в современном осмыслении.
Актуальность избранной темы обусловлена отсутствием специальных работ, посвященных конкретному изучению взаимодействия БасгитУргоГапиш в поэтическом сознании XVIII в., наиболее последовательно воплотившемуся в псалтырной поэзии. Опыт такого исследования предлагается в диссертации.
Широко развернувшийся в XVIII в. процесс изменения общественного сознания русских людей, «эклектически» соединявший древнее московское

вводились оригинальные курсы богословия, более основательно изуча-лось Св. Писание, появились новые дисциплины - по церковной истории, философии, каноническому праву, церковному пению, пасхалии, мифологии, медицине, механике, началось обучение языкам — русскому, греческому, латинскому, французскому, немецкому, голландскому, создавались классы русского и латинского красноречия, поощрялись занятия инструментальной музыкой, вокалом, театром. Энциклопедизм, гуманитаризация, опора на культуру, науку поднимали общий уровень церковного просвещения. При этом значительное внимание уделялось воспитанию внутреннего достоинства священного сана, которое определялось отказом от «идолопоклонства» как в душе (перед некоей буквалистской «абсолютной истиной»), так и в миру (перед званием или положением). Дух апостольского и святоотеческого христианства не при-нимал ценностной ориентации на тварность. Преосв. Гавриил, опираясь на стихи Псалтыри, наставлял свою паству о характере взаимоотношений человека и Творца: «Вспомните слова святого Давида, которыми он изъясняет промысел Вседержителя: Отверзшу Тебе руку, всяческая исполнятся благости, отвращу же Тебе лице, возмятутся (Пс. 103:28-29). Ежели весь свет зависит от мановения Его, ты, человек, малая тварь, можешь ли что о себе определять, не относя своего бытия, своих намерений, словом сказать, всего себя к Богу? Предприемлешь ли что, располагаешь ли что о твоих делах, пади пред Творцом. Передай намерения твои воле Его; не хвались, что я то или другое сделаю, рцы ко Господу от твоей души: да будет воля Твоя; скажи собратьям твоим: я предпри-• емлю путь, я располагаю о имении своем. Но я не уверяюсь, исполню ли
намерения мои, я знаю, что моя жизнь в руках Господа. Я не знаю, угодно ль Ему, что ни предполагаю я, только то знаю, что человеческие умышления погрешительны, желаю, чтоб Его воля исполнилась обо мне.