Дагестанский фольклор в иноэтническом восприятии : Историко-функциональные аспекты в русской художественной, публицистической и научной литературе XIX века

• Автор: Хидирова, Эльмира Сиражудиновна
• Шифр специальности: 10.01.09, 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Махачкала
• Количество страниц: 244 с.

Оглавление
Введение
Глава I. Художественное освоение дагестанского фольклора в русской литературе первой половины XIX века

1.1 A.A. Бестужев-Марлинский

1.2 А.И. Полежаев

1.3 М.Ю. Лермонтов

Глава II. Восприятие дагестанского народного творчества в историко-этнографической и публицистической литературе второй половины XIX века

11.1 Фольклорный материал в трудах военных писателей

(А.Л. Зиссермана, В.А. Потто, Н.Ф. Дубровина)

11.2 Устно-поэтическое творчество в исследованиях ученых

(Д.Н. Анучина, П.К. Услара, Н.П. Семенова)

Заключение
Библиография
Введение
Одной из наиболее актуальных проблем современной фольклористики и литературоведения является вопрос о взаимосвязях и идейно-эстетическом взаимообогащении фольклора и литературы. Формы их взаимодействия сложны и многообразны, особенно если говорить о связи с иноэтническим фольклором. В этом отношении достаточно богатые традиции существуют в русской классической литературе.
Немало научных работ посвящено теме, касающейся роли фольклора в развитии литературы1.
Известно, что писатель испытывает воздействие не только родного фольклора, но и устно-поэтического творчества другого народа, жизнь которого он изображает в своих произведениях. Уже русская литература XIX в. (романтическая - в особенности) дает немало примеров широкого использования поэтами, прозаиками, драматургами образцов устной поэзии. В творчестве A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, A.A. Бестужева-Марлинского, JI.H. Толстого определились основные художественные способы, принципы использования инонационального фольклора. Писатели-классики вводили в свои произведения фольклор других народов как яркое выразительное средство, выполняющее значительные идейно-художественные функции, помогающее раскрытию национального характера, особенностей мышления героев, созданию типических обстоятельств, так как именно «устное народное
1 Роль фольклора в развитии литератур народов СССР. - М., 1975; Миф, фольклор, литература. - Л., 1978; Емельянов Л.И. Методологические вопросы фольклористики. - Л., 1978; Петров В.Т. Фольклорные традиции в якутской советской литературе. - М., 1978; Ахметов З.А. Современное развитие и традиции казахской литературы. - Алма-Ата, 1978; Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. - Саратов, 1980; Далгат У.Б. Литература и фольклор. Теоретические аспекты. - М., 1981; Русская литература и фольклор (вторая половина XIX в.). - Л.. 1982. - Кн. 1-3; Фольклор. Поэтика и традиция. - М., 1982; Проблемы взаимосвязи литературы и фольклора: Межвузовский сб. - Воронеж, 1984; Взаимосвязи фольклора и литературы народов Дагестана: Сб. ст. - Махачкала, 1986; Гамзатов Г.Г. Дагестан; Историко-литературный процесс: Вопросы истории, теории, методологии. - Махачкала, 1990; Он же: Национальная художественная культура в калейдоскопе памяти. - М., 1996 и др.

творчество представляет собой комплексную эстетическую систему, живущую и развивающуюся как духовная самоценность, пронизывающая весь культурно-исторический путь народа...»1. Использование богатств устнопоэтического творчества народов России придавало своеобразный национальный колорит творениям Пушкина, Лермонтова, Рылеева, Гоголя
Несомненно, правдивое изображение жизни другого народа невозможно представить без глубокого и тщательного изучения и проникновения художниками слова в инонациональный материал. Проникнуть в жизнь народа помогал фольклор - «и память, и воображение, и мечта»2.
Значение фольклора в развитии литературы трудно переоценить. Устно-поэтическое творчество всегда было одним из важнейших источников художественного познания и образного отображения жизни народа, окружающего мира и прежде всего самого человека в его связях с обществом, природой. В фольклоре «ищет и находит художник любого уровня идейные и эстетические импульсы для собственного творчества»3.
Виды взаимных связей фольклора и литературы поистине неисчерпаемы. Формами проявлений литературно-фольклорных связей является, в частности, изображение жизни одного народа писателями другого народа и творческое использование писателем иноязычного фольклора.
Взаимодействия фольклора и литературы представляют собою своеобразные «встречные течения» (А. Веселовский), «обусловившие не только инонациональное бытование национального фольклора, по и «инобытие» последнего в других видах искусства. Эти «встречные течения» раздвинули рамки функционирования устно-поэтического творчества и выявили новые
' Гамзатов Г.Г. Национальная художественная культура в калейдоскопе памяти. - М., 1996.-С. 333.
2 Сулейманов О.О. Народная культура - летопись мира // Вопросы философии. - 1988. -№ 8.-С. 106-111.
3 Гамзатов Г.Г. Взаимодействие литературы и фольклора: проблемы и суждения // Взаимосвязи фольклора и литературы народов Дагестана. - Махачкала, 1986. - С. 39.

другого культурного мира. И Бестужев-Марлинский намеренно противопоставляет его «естественности» Аммалата.
Часто в произведении авторская субъективность прямо переносится на личность Верховского: «Я сам испытал горе, безнадежное в любви; я пролил много слез на уединенное изголовье мое... Могу ли я не жалеть юноши, которого люблю бескорыстно, который любит безнадежно!» (I, 500).
Некоторые настроения, мысли и чувства автора передаются и главному герою. Тоскующий Аммалат-бек заносит в свой дневник, что его душа «подобна теперь голой скале, на которую слетаются теперь одни хищные птицы и злые духи делить добычу и готовить еду» (I, 505).
Подобные настроения и чувства свойственны были самому Бестужеву-Марлинскому, о чем свидетельствует его письмо из Дербента от 11 декабря 1830 года: «Время проходит незримо, только судьба наша как неподвижная скала в потоке лет не движется к лучшему.. На этой скале не зеленеют теперь цветы радости, на ней белеет только снег несчастья...».
Очень часто национальный склад характера своего героя Марлинский подчеркивает в речи от автора. «Надо быть татарином, который считает за грех и обиду сказать слово чужой женщине, который ничего женского не видит, кроме покрывала и бровей, чтобы вообразить, как глубоко возмущён был пылкий бек взором и словом прелестной девушки, столь близко и столь нежно на него брошенным» (I, 448).
Или вот другой пример, в котором национальный быт, нравы, жизненный уклад горцев передается в авторском восприятии. «Не в азиатском нраве, еще менее в азиатском обычае, прощаться с женщинами, отправляясь даже надолго, навсегда... По старинному аварскому обыкновению (курсив наш - Э.Х.), ловцы должны были поклясться на куране, что не выдадут друг друга ни в битве со зверем, ни в преследовании; не покинут раненого, если судьба допустит, что зверь сломает его; будут защищать друг друга, лягут рядом, не щадя жизни, и во всяком случае без шкуры зверя не воротятся назад; или тот,