Специфика повествовательной структуры романа И.А. Гончарова "Обломов"

• Автор: Краснова, Екатерина Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Псков
• Количество страниц: 175 с.

Оглавление
Введение

Глава I. "Текст в тексте" как "элемент" повествовательной структуры

романа И.А.Гончарова "Обломов"

§ 1. Специфика "Сна Обломова" как структурного "элемента" романа

И.А.Гончарова "Обломов"

§ 2. "Крымский текст" в структуре романа И.А.Гончарова

"Обломов"

Глава II. Речевая структура повествования в романе И.А.Гончарова

"Обломов"

§ 1. "Материнская сфера" в романе И. А. Г ончарова "Обломов"

§2."Слитное" повествование романа И.А. Гончарова "Обломов"
§ 3. "Диалогичность" повествования романа И.А. Гончарова
"Обломов"
Глава III. "Фламандство" как основа живописно - изобразительного повествовательного принципа в романе И.А.Г ончарова "Обломов".. 120 § 1. "Литературный натюрморт" и его повествовательная функция в
романе И.А.Гончарова "Обломов"
§2. Мотив "еды" и его функция в повествовании романа
И.А.Гончарова "Обломов"
Заключение
Библиография
Введение
Настоящее исследование - "Специфика повествовательной структуры романа И.А.Гончарова "Обломов" - посвящено проблеме повествования, которая на сегодняшний день является едва ли не центральной проблемой литературоведения. Это обусловлено всеобъемлющим характером данного "элемента" поэтики, способного проявить особенности и жанра, и стиля, и авторской позиции.
Повествование, являющееся родовым свойством эпоса, его основой, можно охарактеризовать как "главный способ построения эпического произведения"1. Кроме того, в современном литературоведении оформился взгляд, когда под "повествованием" подразумевается "весь текст литературного произведения"2.
Определяющим в повествовании как содержательно-формальной основы эпического текста является то, что в акте рассказывания, своего рода первоэлементе повествования, обнаруживается не только событийная последовательность, но, главное, логика этой последовательности, осуществляемая автором и продуцирующая некое "единство действия", которое и порождает собственно рассказ3. Вместе с тем повествование, будучи, по мысли В.Н.Топорова4, ориентированным не столько на сюжет, сколько на более сильное и сложное поле - текст, не только организует "целое" произведения, но и обнаруживает его "позиционный смысл". Иначе сказать, выстраивая повествование, автор обладает интенцией проявить через него свою "точку зрения" по отношению к изображаемому. Отсюда
1 Повествование//Литературная энциклопедия. М., 1987. С.280.
2 Чудаков А.П, Повествование // КЛЭ.Т.5.М., 1968. С.812; Топоров В.Н. О "Бедной Лизе"
Н.М.Карамзина: Нарративная структура. // Русская новелла: Проблемы теории и истории, СПб., 1993. С.63; Андреева К.А. Текст-нарратив: Опыт структурно-семантической интерпретации. Тюмень, 1993. С.46; Капитанова Л.А. Повествовательная структура русской романтической повести (20-30-е годы XIX века). Псков, 1997. С.5.
3 Бремон К. Логика повествовательных возможностей. //Семиотика и искусствометрия. М., 1972.
С.112.
4 Топоров В.Н. О "Бедной Лизе" Н.М.Карамзина. Нарративная структура. С.63.
повествование можно расценить как способ воплощения авторского сознания в эпическом тексте.
Тем самым повествование как содержательно-формальная доминанта эпического текста, обусловливающая его системное единство, обладает исключительной возможностью осуществления различных форм реализации авторского сознания в структуре произведения. В связи с этим повествование расценивается в качестве способа воплощения авторской позиции по отношению к миру и человеку в их взаимосвязях.
В эпическом произведении путь реализации авторского сознания зависит от выбора повествовательного принципа, который закрепляет авторскую точку зрения на изображаемое.
Вообще необходимо отметить, что развитие и эволюция повествовательных принципов в русской литературе XIX века происходят под знаком переосмысления роли и функции автора в эпоху романтизма и реализма и, соответственно, смены субъективной точки зрения объективной. Так, романтический повествовательный монологизм спроецирован на позицию автора-демиурга, который "как творец" " волен располагать своими героями"5. Поскольку главным субъектом сознания в романтическом произведении выступает автор6, доминирующей в романтическом повествовании становится сфера его сознания, реализующаяся "на всех уровнях повествования: от
сюжетно-композиционной организации до функции слова в тексте"7. Именно в соответствии с "авторитарной логикой авторского мышления выстраивается структура романтического произведения и его слагаемые"3. При этом авторский монологизм в романтическом
5 Мани Ю.В. Автор и повествование. //Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С.441.
6 Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, 1992. С. 183.
7 Капитанова Л.А. Русская романтическая повесть первой трети XIX века: специфика повествования: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. М., 1996. С. 10.
близких людей. На протяжении всей взрослой жизни герой Гончарова пытается вновь обрести тот совершенный мир, с которым он соприкасался изначально.
Именно эта тяга к "идеалу" и обусловливает тип сознания героя Гончарова: Илья Ильич Обломов может быть назван "человеком
идиллии". Причем, стремясь вернуться в совершенный мир мечты, "человек идиллии" не приемлет компромисса: его стремление к идеалу не может быть удовлетворено частичным его достижением, поскольку он "не умеет быть счастливым наполовину" (IV, 110).
Подобно Обломову, герой романа Алена-Фурнье также стремится вернуться в мир-праздник Затерянного Поместья, который был воспринят им как жизненный идеал. Роднит этот мир с обломовским атмосфера безраздельного, неизменного счастья, царящая в нем. Осознание того, что прежний мир ушел безвозвратно ("старое здание снесено", "лошади проданы", "пруды обмелели и высохли", а "дети разъехались по домам") заставляет героя тосковать по утраченному (Ф., 209-211). Чувство тоски по невозвратимому детству не дает покоя и Илье Ильичу, живущему в "чужом" для него "взрослом" мире, заставляя его тяжело страдать. Поэтому и плачет по ночам Обломов "холодными слезами безнадежности" (IV, 211).
Таким образом, герой, томящийся по совершенному миру своего детства и обреченный на вечный его поиск, может быть определен как "человек-ребенок", сумевший сохранить на протяжении всей жизни ничем неистребимую доверчивость, открытость по отношению к миру и людям, словом, все то, что Гончаров определяет в своем герое как "голубиную нежность" (IV, 328). Подтверждением этому служит мысль
A.B. Дружинина, определившего "детскость" Обломова как