Письма Ф.М. Достоевского в контексте исследования личности и творчества писателя

• Автор: Мелешенко, Елена Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Новосибирск
• Количество страниц: 159 с.

Глава 1. Письма как выражение личности писателя

1.1 .Достоевский и адресат: эпистолярные

интенции

1.2.Эпистолярная манера как форма внутреннего

самовыражения писателя (из наблюдений над письмами

1863,1865,1871г.г.)

Глава 2. Эпистолярная манера выражения: стиль и слог

2.1 .Специфика внутренней стратегии Достоевского по отношению к письму

2.2.“Разрыв и связь”: эпистолярная манера самовыражения

2.3. Повествовательный почерк писателя

Глава 3. “Единство видения”: время и пространство в письмах и

художественной прозе Ф.М.Достоевского
3.1. Психологизм восприятия пространства и времени
Ф.М. Достоевским
3.2. Напряженность пространства и времени в
художественном мире Ф.М.Достоевского
Заключение
Библиографический список

Документальная литература (мемуары, дневники, письма) относится к “промежуточной”1, не включенной в традиционный ряд литературы. В силу своеобразной природы эпистолярного жанра появляется зыбкая грань между письмом как фактом литературы и бытовым документом. С одной стороны, можно говорить о “литературности” писем, с другой - о их практическом назначении. Живой стиль общения, который воссоздается в письмах, дает возможность автору высказать свою просьбу, внести совет, наполнить сказанное мелочами быта2. Однако и в бытовом письме проявляется “литературность” жанра. Н.Степанов пишет: “Благодаря перетасовке интимных, домашних сообщений с литературными новостями, критическими отзывами, весь характер письма олитературивается, мелочи быта создают ощущение писательской личности”3.
Несмотря на непринужденную разговорную форму общения, в письме совершается эстетическая работа: разрабатываются особенности стиля, художественной манеры. В процессе долговременного общения с корреспондентом автор, создавая очередное письмо, вводит его в контекст переписки, которая за счет “...тематического единства обсуждаемых в ней событий, проблем, повторяющихся сквозных мотивов, имен, общих
1 Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. М.,1987. С.56.
2 И.А.Гончаров, высказываясь против публикации частной переписки писателей, объясняет это “нарушением цельности художественного образа” автора, происходящим в письме. Он пишет: “Письма читаются вовсе не так, как художественные произведения тех же авторов, не потому только, что они небрежны, что автор является во многих нараспашку. <...> В письмах он не связан ни содержанием, ни техникой. Мысль и воображение играют, что хотят, как в разговоре наедине. Читатель чувствует себя только крайне утомленным, не вынося никакого цельного впечатления”. См.: Гончаров И.А. Нарушение воли // Гончаров И.А. Собр.соч.: В 8Т. М.,1980. С. 164-186.
3 Степанов Н. Дружеское письмо начала 19 века // Степанов Н. Поэты и прозаики. М., 1966. С.66-91.

словечек обнаруживает свойства структурного целого”4, которое можно рассматривать как текст.
Письмо, не являясь жанром художественного текста, включается в класс культурных текстов и является фактом литературы. Раскрывая эволюцию бытового письма и превращения его в литературный факт, Ю.Н.Тынянов отмечает, что письмо “...поднимается в самый центр литературы и становится жанром”5. Появляется “тип карамзинского письма”, представляющего собой “мозаику с внедренными стихами, с неожиданными переходами и закругленной сентенцией”6. Сохраняя “мозаику карамзинского письма” с его чередованием стихов и прозы, письмо, по словам Ю.Н.Тынянова, “эволюционирует к грубой простоте”7. В письмах младших карамзинистов — А.Тургенева, П.Вяземского поэтичность стиха разрушается его наполненностью разговорно-бытовыми элементами.
Продолжая и развивая традиции Н.М.Карамзина, П.А.Вяземского,
А.С.Пушкин, “...открывает новые возможности и своеобразия эпистолярного жанра”8. Его письмо становится качественно иным. Оно свободно от этикетной скованности, тематической узости, манерности, приобретает точность, лапидарность, разговорную свободу. Вводя в свои письма анекдоты, каламбуры, исторические реченья, стихотворные цитаты, автор придает “...почтовому сообщению характер живой занимательной беседы”9. Несмотря на калейдоскопичность содержания,
4 Магомедова Д.М. Переписка как целостный текст и источник сюжета ( на материале переписки Блока и Андрея Белого) // Динамическая поэтика. От замысла к воплощению. М.Д970. С. 244-261.
5 Тынянов Ю.Н. Литературный факт. М.,1993. С.130.
6 Там же. С. 135.
7 Там же. С.137.
8 Степанов Н. Дружеское письмо начала 19 века II Степанов Н. Поэты и прозаики.
М.,1966. С.66-91.
’Гроссман А.П. Культура писем в эпоху Пушкина // Гроссман А.П. Цех пера. Статьи о литературе. М.,1930. С.242.

жалкая. Но отелей много и на большую ногу. Сейчас объявили (без спросу моего), что тут рулетка и не угодно ли на рулетку” (282; 220). Темнота, соотносимая со словами “туман”, “слепота”10, равнозначна темной семантике воды. В данном случае вода - это “жизненный символ пребывающей во тьме души”11. Темнота, которая сопровождает Достоевского во время игры в рулетку, символизирует внутреннее падение, другими словами, писатель оказывается во власти дьявольского начала. Отказ Достоевского от игры связан с тем, что в его “... сознании окончательно формируется противопоставление игры и творчества как дьявольского и божественного промыслов”12. Достоевский так описывает свое внутреннее состояние после очередного проигрыша: “Я проиграл все к половине десятого и вышел как безумный; я до того страдал, что тотчас побежал к священнику (не беспокойся, не был, не был и не пойду!). Я думал дорогою, бежа к нему в темноте, по неизвестным улицам: ведь он пастырь божий, буду говорить с ним не как с частным лицом, а как на исповеди. Но я заблудился в городе, и когда дошел до церкви, которую принял за русскую, то мне сказали в лавочке, что она не русская, а жидовская. Меня как холодной водой облило. Прибежал домой, теперь полночь, сижу и пишу тебе. (К священнику же не пойду, не пойду, клянусь, что не пойду!)” (29ь 198).
Достоевский, убеждая Анну Григорьевну, что с “проклятой фантазией” покончено навсегда, переходит от собственного уничижения к самоутверждению: “Аня, Аня, вспомни тоже, что я не подлец, а только страстный игрок” (29ь 198); “Ангел мой, не подумай как-нибудь, что я и эти проиграл. Не оскорбляй меня уж до такой степени! Не думай обо мне так низко. Ведь и я человек!” (282;197). Стремление Достоевского к
10 Афанасьев А.Н. Древо жизни. М.,1983. С.93.
11 Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного// Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. С. 97.
12 Печерская Т.И. Письма Достоевского как предмет эстетического анализа // Эстетический дискурс. Новосибирск, 1991. С.114.