Литературно-критический метод В.В. Розанова : Истоки. Эволюция. Своеобразие

• Автор: Ермолаева, Ирина Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Иваново
• Количество страниц: 161 с.

Глава
Истоки литературно-критического метода В. В. Розанова.
§1. В. В. Розанов и В. Г. Белинский
§2. В. В. Розанов и А. А. Григорьев
Глава II
Эволюция литературно-критического метода В. В. Розанова.
§1. Первый этап (1891—1899) Философская критика
§2. Второй этап (1900—1919) Импрессионистическая критика
Заключение
Список использованной литературы
В. В. Розанов, подобно Сфинксу, явил своим творчеством великую загадку. Он не написал ни одного художественного (в традиционном понимании) произведения, но многие современники назвали Розанова "одним из первых русских писателей" (П. Струве). Н. Бердяев считал, что "литературный дар его (Розанова. - Я. Е.) был изумителен, самый большой дар в русской прозе"1. "После Пушкина, Тургенева, Достоевского, - писал Дм. Философов, - когда, казалось, русский язык достиг предела своей яркости и богатства, Розанов нашел новые его красоты, сделал его совсем иным"2.
Очевидно, что перед нами творчество нетрадиционного, яркого, самобытного автора, не поддающегося каким-либо существующим определениям и характеристикам.

На наш взгляд, приблизиться к пониманию личности и произведений Розанова поможет определение метода его критики.
Встает вопрос о правомерности такого подхода, ведь сам Розанов писал: "Форма: а я - бесформен. Порядок и система: - а я бессистемен и даже беспорядочен"2. Однако, отрицая существующее, автор формирует и утверждает новое, имеющее свой метод, который может отличаться от традиционных. Этот метод складывается под влиянием определенной культурной ситуации.
Розанов принадлежит к "русскому ренессансу" начала XX в., идейное движение, к которому примыкал мыслитель, называют "богоискательством". Оно представлено рядом имен русских религиозных философов конца XIX - начала XX вв.: К. Леонтьев, Вл. Соловьев, Н. Федоров, а несколько позднее - Дм. Мережковский, Н. Бердяев,
С. Булгаков, П. Флоренский, Л. Шестов и др.
Из художественных направлений к богоискательству близок символизм. Ряд писателей-снмволистов выступал также в роли религиозных философов (Дм. Мережковский, А. Белый, Вяч. Иванов)4. Интересен тот факт, что Н. О. Лосский в книге "История русской философии" помещает материал о В. В. Розанове в разделе "Философские идеи поэтов-символистов". Свое решение автор объясняет следующим образом: "Розанов был не поэт, но, как и поэты-символисты, был "ищущим Бога”5.
Религиозные философы явили собой новый тип мыслителя -адогматический, для которого характерно особое мышление. По мнению
А. Синявского, этот тип формируется на рубеже веков, в эпоху надломленности, расколотости, царства "апофеоза беспочвенности" (Лев Шестов), когда усиливается иррациональное начало, становясь центром миропонимания людей. Это тип мыслителя, "обеспокоенного не созданием строгой, классической, уравновешенной системы ценностей, но, прежде всего, спасением души, жизни, человечества. Его речь, его система рассуждений принимает подчас порывистую, как бы задыхающуюся, клочковатую форму. В ней звучат угрожающие, пророческие и даже апокалиптические ноты"6.
Дух эпохи уловил и сформулировал в своем труде "Апофеоз беспочвенности: (опыт адогматического мышления)" Лев Шестов. Предлагаемая им программа чрезвычайно близка В. В. Розанову.
Лев Шестов пишет о необходимости новой философии, которая была бы прямо противоположной спокойной, рассудительной философии XIX
в.: "Философия должна жить сарказмами, насмешками, тревогой, борьбой, недоумением, отчаянием, великими надеждами"7.
Созданию такой философии должно способствовать новое мышление, названное автором "адогматичсским". Особенность нового мышления - в ином способе познания мира: "<...> если вы сохранили живые глаза и чуткий слух - бросьте инструменты и приборы, забудьте методологию и

автора русского "органицизма" "самым вдумчивым и самым глубокомысленным из наших либеральных критиков"88. К. Леонтьев, а вслед за ним многие писатели "серебряного века", к примеру, А. А. Блок, считали его творчество важнее наследия В. Г. Белинского.
С. Носов заметил некую избирательность в восприятии творений критика: "Многие увлеклись, в первую очередь, литературнотеоретическими исканиями Григорьева, подобно, скажем, Леониду Гроссману <...> Только А. Блок обратил первостепенное внимание на поэзию Григорьева, пережив горячее и исключительно плодотворное увлечение ею"89.
В. В. Розанов же воспринял органично наследие поэта-критика, для него два. начата в творческой деятельности Ап. Григорьева слились в единое целое. Автор "Листвы" писал о том, что критик, — "и сам поэт, -страстно чувствовал человеческое слово, страстно чувствовал поэтические и художественные образы. Это главное — безмерная любовь к великому словесному искусству, - было в нем фундаментом критика"90.
К художественным текстам Ап. Григорьева обращались многие, но никому не был так созвучен он, как В. В. Розанову. Эту особенность отметили уже современники писателя. Так, А. Блок писал о создателе русского "органицизма": "И какая близость с самой яркой современностью, с "Опавшими листьями" Розанова. Ведь эти отрывки из писем - тс же "Опавшие листья"91. На эту особенность обратили внимание и современные исследователи. Так, С. Носов отмечает: "...Проза
Ап. Григорьева - один из немногих на русской почве ростков лирикофилософской исповедальной прозы. Только на рубеже XX века в художественно-биографических и философских этюдах В. Розанова зазвучали отчетливые отголоски григорьевских исканий"92.
Итак, если точки соприкосновения лирико-философской прозы автора "листвы" и творчества Ап. Григорьева найдены, то вопрос о перекличке