Юродство в русской литературе второй половины XIX в.

• Автор: Янчевская, Ксения Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Барнаул
• Количество страниц: 195 с.

ГЛАВА I. Герой-юродивый и особенности его воплощения с позиции авторской «вненаходимости»

1.1. Герой-юродивый в творчестве Л.Н. Толстого

1.2. Юродство у Г.И. Успенского

ГЛАВА II. Изображение юродства как категории «смехового мира»

2.1. Герой-юродивый Н.С. Лескова в свете категории «праведниче-ства» («Шерамур»)

2.2. Функционирование феномена юродства в сатире М.Е. Салтыко-ва-Щедрина («Губернские очерки», «История одного города»)

ГЛАВА III. «Странный» герой Ф.М. Достоевского и юродство

3.1. Формирование отдельных черт «юродствующего сознания» в творчестве раннего Достоевского («Бедные люди»)

3.2. Герой-юродивый в романе «Идиот»

3.3. Юродство и письменное слово

Заключение
Список использованной литературы

^ В конце XX - начале XXI в. в России актуализируется идея сохранения национальной самобытности, наблюдается тенденция возвращения к национальным традициям. В силу этого возрождается интерес к феномену юродства.
Юродство — древняя форма подвижничества, существовавшая в России в ХУ-ХУН вв.1. Несмотря на то, что корни этого явления византийские, оно является исключительно русским феноменом, не свойственным, как утверждают исследователи, больше ни одной культуре2. Церковные реформы времен раскола привели к его угасанию как религиозного феномена, но на протяжении нескольких веков юродство продолжает существовать как культурное явление. Юродство как способ религиозного подвижничества в своей «канонической» форме массово почти не встречается с конца XVII в.,3 так как в таком виде оно было не востребовано светской культурой. Но сама идея юродства прочно укрепилась в русской культуре как отражение национально-исторических особенностей этой «странной страны». В настоящее время юродство как отличительная черта национального характера, воплощающая русскую странность, осознается и в России, и на Западе. Об этом свидетельствует большое количество исследовательских работ, обращенных к феномену юродства4.
1 См. об этом: Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в древней Руси. М., 1984; Федотов Г.П. Святые древней Руси. Ростов-на-Дону, 1999; Ковалевский И. Подвиг юродства. М., 2000.
2 Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Указ. соч. С. 75; Федотов Г.П. Указ. соч. С. 255.
3 Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Указ. соч. С. 150-153.
4 Басинский П. Уроды и юроды // Дружба народов. 1999. №4; Гладких Н.В. Даниил Хармс, шутовство и юродство // Проблемы литературных жанров: Тез. Докл. X междунар. научн. конф. Томск, 2001; Есаулов И.А. Юродство и шутовство в русской литературе // Литературное обозрение. 1998. №3; Ковалев A. I'd like to move it Дело Бренера
В русской культуре XX - нач. XXI вв. наблюдается особый интерес к древнерусскому феномену юродства, которое как формула протеста и духов-V ного спасения воспринимается уже не как архаичное явление. Современные
исследователи склонны видеть черты юродства у авторов начала XX в. в создании текстов и в особом, «знаковом» поведении А. Ремизова5, Вел. Хлебникова6, М. Волошина7, Д. Хармса8. Юродивым «в пределах культуры» И. Ильин назвал В. Розанова - художника «со своим значительным, но юродивым видением, с самобытным, но юродивым литературным словом»9.
Особое звучание юродство получает в советской и постсоветской культуре. «Значительных юродивых в XX веке оказалось едва ли не больше, чем в XIX. В юродивые уходили епископы, как это сделал, например, отец Варнава (Беляев), автор капитальнейшего труда “Основы искусства святости”. Оттенок юродства, несомненно, виден и в <.. .> поведении многих советских писателей (Шаламов, Глазков, Пастернак)»10. И.А. Есаулов считает, что «неК'«
которые пассажи из научных, академических работ А.Ф. Лосева имеют отчетливо выраженный юродивый характер»11. Едва ли не каждый исследователь, пишущий о В. Ерофееве и о его поэме «Москва-Петушки», упоминает о юродстве12.
5 Доценко С. Апокрифические мотивы в повести А.М. Ремизова // Славянские чтения. Вып. I. Даугавпилс, 2000; Доценко С. Был ли А.М. Ремизов символистом? // Русский символизм в зеркале XX столетия. Итоги проблемы изучения: Мат-лы междунар. науч. конф. СПб., 2000.
6 Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Указ. соч. С. 98.
7 Есаулов И.А. Юродство и шутовство в русской литературе // Литературное обозрение. 1998. №3.
8 Гладких Н.В. Даниил Хармс, шутовство и юродство // Проблемы литературных жанров: Тезисы докл. X междунар. научн. конф. Томск, 2001.
9 Ильин И. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин. Ремизов. Шмелев. М., 1991.
10 Басинский П. Юроды и уроды // Дружба народов. 1999. №4.
11 Есаулов И.А. Указ. Соч. С. 109.
12 Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм: Очерки исторической поэтики. Екатеринбург, 1997; Эпштейн М. После карнавала или вечный Веничка// Ерофеев В. Оставьте мою душу в покое. М., 1997; Мотеюнайте И.В. Вен. Ерофеев и юродство: заметки к теме // Литературный текст: проблемы и методы исследования: Материалы Третьей международной конференции. Тверь, 2000 и др.

Эти ситуации схожи с сюжетами рассказов поздних произведений Толстого. В первом примере заметна непосредственная связь с образом праведника и одновременно осквернителя икон Митечки из рассказа «Божеское и человеческое». Вторая ситуация напоминает рассказ «Свечка», в котором подобные действия героя оцениваются как положительные. В связи с вопросом о юродстве Толстого нас привлекает само сочетание греха и праведности. В отличие от других мужиков, взбунтовавшихся против приказчика, который заставлял их работать в праздничную Пасхальную седмицу, Петр Михеев, главный герой произведения, олицетворяющий толстовскую идею о непротивлении злу силой, выходит работать в поле. Но он проявляет и послушание церкви, так как напевает церковные песнопения и ставит на плуг горящую свечу, которая не гаснет на ветру. Негаснущая свеча, традиционный житийный элемент чудесного, - символ веры и праведности героя, обозначенные свыше. Этот рассказ свидетельствует о том, что для Толстого истинная вера не должна строиться по строгим церковным правилам, эта идея сближает толстовского героя последних лет с идеей юродства, хотя ряд исследователей считали такое сочетание слабостью мировоззренческой позиции Толстого (например, Е.П. Андреева, Е.И. Куприянова и др.). Схожее соотношение веры и церкви мы найдем у многих героев Лескова.
В то же время в биографии Толстого мы сталкиваемся с описанием и противоположных поступков писателя. Так, дочь Толстого вспоминает, что однажды он купил в подарок детям гипсовую православную церковь и донес ее до дома, конфузясь от своей покупки, которая не соответствовала проповедуемому им учению, но в то же время не отказался от идеи такого подарка. А в разгар своей борьбы с церковью, в последний воскресный день перед Вселенским постом он посетил богослужение в храме122. Биографы отмечают также стремление Толстого встретиться со старцами ряда монастырей. Но отлучение Толстого от церкви («Определение Святейшего Синода от 20-22 февраля 1901 г.) и реакция на него Толстого демонстрируют полную проти122 См.: Тарасов А. Указ. соч. С. 168.