Творчество Н.М. Карамзина 1780-х - середины 1790-х годов : К проблеме предромантизма в русской литературе

• Автор: Биткинова, Валерия Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 330 с.

0.1 Русский предромантизм: Итоги и проблемы изучения Глава 1:

«Эпоха предромантизма» - контекст творчества Н. М. Карамзина

1.1 Русская рецепция западноевропейского предромантизма

1.2 «Идея личности», «культ Природы», историзм -определяющие идеи эпохи предромантизма

1.2.1 «Идея личности»

1.2.2 «Культ Природы»

1.2.3 Предромантический историзм

Глава 2:

Предромантические тенденции в журнале «Детское чтение» и альманахе «Аглая»

2.1 «Детское чтение для сердца и разума»:

Истоки становления предромантической поэтики

2.2 Предромантические повести Н. М. Карамзина «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена»
2.2.1 «Остров Борнгольм»
2.2.2 «Сиерра-Морена»
2.3 Альманах «Аглая»:
Контекст предромантических повестей
Заключение
Приложение 1: Источники Приложение 2: Литература

Рубеж XVIII и XIX веков- переходная эпоха „ истории русской литературы, время становления и активного взаимодействия разных эстетических систем, литературных направлений. Большую роль в литературном процессе играет усвоение, достижений западноевропейской литературы. Но особенностью русской литературы обозначенного периода является ускоренное прохождение стадий* развития, соотносимых с аналогичными в европейских литературах, напластование одних литературных направлений на другие; Произведения разных национальных литератур, произведения, «разведенные» по времени их создания; часто приходили в русскую культуру одновременно, и в новом литературном контексте, а также в новом контексте идей, философских и эстетических исканий они осознавались в единстве, обнаруживали «сближения», в них акцентировались те или иные черты. Все это объясняет внимание исследователей к художественному методу русских писателей конца XVIII- начала XIX вв., к взаимодействию разных литературных направлений не только в целом в творчестве какого-либо автора, но и в рамках одного произведения, а также внимание к переходным эстетическим системам, одной из которых является предромантизм.
Обращение к творчеству Н.М. Карамзина в связи с проблемой предромантизма в русской литературе мотивировано рядом причин. Во-первых, представление о Карамзине как о «главе русского сентиментализма» в последнее время существенно обогащено, признано, что в рамки только сентиментализма не укладываются ни творчество писателя в полном объеме, ни тем; более его мировоззренческо-философские основы. Но проблема остается пока недостаточно изученной. Есть ряд работ, посвященных отдельным* проявлениям предромантизма и «романтизма» в творчестве Карамзина, но при таком подходе эти: проявления выглядят действительно «отдельными», почти случайными: вкраплениями в общей системе его
творчества, обозначаемой в целом как «сентименталистская», «выходами», «прорывами» из нее в будущий романтизм. Необходимо рассмотрение элементов предромантической поэтики в системе творчества Карамзина. Во-вторых, Карамзину в значительной степени принадлежит заслуга усвоения русской литературой достижений западноевропейской, он сам ставил себе такую задачу. И среди тех новых «веяний», которым уделял внимание писатель, не последнее место принадлежит предромантическим.
Проблема предромантизма в теоретическом ее аспекте в настоящее время является одной; из самых изучаемых и одновременно одной из самых спорных в отечественной науке. С одной стороны, давно ощущается потребность как-то обозначить, выделить переходный этап от классицизма; сентиментализма, просветительской; литературы к собственно романтизму --этап, безусловно, обладающий своими особенностями, отличиями от генетически связанных с ним: художественных систем. Отсюда появление таких терминов, как «предромантизм», «ранний романтизм», «ранние романтические веяния», «предромантические тенденции» и т. п. С другой стороны, ряд ученых считает, что переходные явления естественны для истории, литературы как живого процесса, и поэтому рассмотрение предромантизма как самостоятельной, системы нецелесообразно, что тогда нужно так же выделять «предклассицизм», «предсентиментализм», «предреализм» (термины, используемые некоторыми исследователями, но как рабочие). Концепция; подобной переходной системы- «просветительского реализма», - выдвинутая Г.П. Макогоненко, как известно, в настоящее время не находит поддержки и развития. Изучение же поэтики предромантизма как определенной' системы в творчестве одного писателя (Карамзина) может помочь выявить и особенности предромантизма как системы, взаимодействие его с другими художественными и философско-эстетическими системами (просветительством, сентиментализмом, романтизмом). Именно, на материале

путешествия. Однако близость героя - Путешественника и автора, а также явно ощущаемая не «чисто художественная» задача произведения заставляют воспринимать его как явление, стоящее на границе литературы и не-литературы. То же можно сказать о «Берновских письмах» Муравьева -дидактическом произведении, предназначенном для образования и воспитания наследника российского престола, и о «Детском чтении» как целом. Но можно обратиться и к собственно художественным произведениям и вымышленным героям. М.В. Иванов одной из характерных черт «массового сентиментализма» считает «подключение» произведения к определенной традиции с помощью подражательного названия, эпиграфа, авторских «обращений» к знаковым авторам, чтения их книг героями. Для героев сентиментальной литературы чтение обязательно, причем чтение в определенной обстановке- на лоне природы, по книге любимого автора чувствительная душа узнает родственную ей душу:
Сие уединение сделалось для него священным. Комнаты его были осеняемы кедровыми деревьями; в некотором отдалении струились воды; безмолвие царствовало на зеленых брегах их; некая пасмурная дикость дерев возрождала уныние. Посреди кедров сделана была дерновая скамейка, унизанная цветами; роскошная флора щедрою рукою разметала повсюду розы и лилеи. Здесь-то всегда был М-в. <...>. Юнг и Попе от него
отброшены. “Вертер” и “Новая Элоиза” лежали на томящейся груди его. Вот стихи,

сочиненные им в сем положении <...>
Интересно это четкое разделение литературных пристрастий, своего рода «образцов» чувствования, в соответствии с периодами душевной1 жизни героя- «Юнг и Попе от него отброшены. “Вертер” и “Новая Элоиза” лежали на томящейся груди его». Оно встречается и в других произведениях, например, в «Детском чтении». Но подобное есть уже в самом упоминаемом «Вертере»: первая - идиллическая - часть произведения проходит под знаком Гомера, вторая - страстная, «романтическая» - под знаком Оссиана.
102 Клушин А. И. Несчастный М-в / А. И. Клушин // Русская проза XVIII века. М.; Л., 1950. Т. 2. С. 582.