Переписка Н.В. Станкевича как явление литературы

• Автор: Матвеева, Ольга Ильинична
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 192 с.

Примечания
Глава I.
Два издания «Переписки»
1.1. Композиционная структура двух изданий « Переписки»
Н.В. Станкевича
1.2. Мотивы обращения к поколению 1830-х годов. Сравнительные аспекты «Переписки» П.В. Анненкова (1857) и «Переписки»
А.И. Станкевича (1914)
1.3. Фабула и сюжет «Переписки»
Примечания
Глава II.
«Переписка Н.В. Станкевича» (1857) - как литературное произведение
2.1. О путях и стадиях превращения переписки из бытового
документа в литературный факт
2.2. Переписка, осмысленная критиком
2.3. Русский исторический роман в восприятии Н.В. Станкевича
2.4. Обретение романной поэтики: герой и неизведанный мир
2.4.1 Письма с Кавказа
2.4.2. Письма из Италии
Примечания
Глава III.
Легенда о Н.В. Станкевиче
3.1. Свод известий о Станкевиче
3.2. Н.В. Станкевич в восприятии и оценке современников.
(И.И. Панаев, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой)
Примечания
Заключение
Список использованной литературы
Приложения I, II

К числу знаменательных литературных событий эпохи общественного подъема в России накануне падения крепостного права принадлежит появление в 1857 г. книги П.В. Анненкова «Николай Владимирович Станкевич. Переписка его и биография» [13].’ Анненков был не первым биографом этого человека, сыгравшего, по признанию многих современников, уникальную роль в развитии отечественной гражданственной мысли и словесности. Еще в 1843 г. — три года спустя после безвременной (в двадцать семь лет), смерти Н.В. Станкевича - Н.Г. Фролов приступил к его жизнеописанию, взяв за основу сохранившиеся письма. Завершенное год спустя это сочинение цензурою не было допущено к изданию: отношение властей к деятельности Станкевича и его окружения становилось с годами все более настороженным. Рукопись Фролова не обнародована и поныне: хотя ее значение померкло после выхода в свет книги П.В. Анненкова2.
Цензурные препятствия, мешавшие первому биографу Станкевича, отпали после 1855 г. К тому времени Анненков уже обладал опытом соединения труда биографа и публикатора: к 1857 г. он издал «Материалы для биографии Пушкина»3 и заканчивал выпуск семитомного собрания его же сочинений4 . Написанная Анненковым биография Станкевича и им же собранная и упорядоченная переписка первоначально увидели свет в трех номерах журнала «Русский вестник» за 1857 г.: биография - в номерах 3-м и 4-м, письма - в 7-м номере. В книге обе эти части труда Анненкова соединены, хотя у каждой - своя пагинация; биография предваряет переписку и занимает больше трети объема книги (237 страниц из 632); в заглавии издания первое место отдано слову переписка. Акцент, сделанный П.В.Анненковым на слове переписка позволил именовать его труд одним словом «Переписка» (в кавычках и с прописной буквы). И в журнальной публикации, и в книге к письмам Станкевича присовокуплены выдержки из его дневников и «Журнала путешествий» и его же прежде не издававшаяся философическая статья «Моя метафизика». Более полувека спустя, в 1914 г., в печати появился второй вариант писем Станкевича, изданный его племянником А.И. Станкевичем, профессором Московского университета5. Анненковская биография Н. Станкевича в этом издании не воспроизведена; свод писем композиционно перестроен в сравнении с тем, что было у Анненкова, текст писем во многих местах дополнен и уточнен. (В дальнейшем это повторное издание будет называться «Переписка. 1914.»)
Оба издания давно стали библиографической редкостью. Однако «Переписка» отнюдь не выпала из поля зрения читателя. Среди непосредственных откликов критики на книгу Анненкова выделяется статья H.A. Добролюбова в «Современнике» «Николай Владимирович Станкевич»6. Она заслуженно вошла в круг наиболее известных сочинений великого критика и часто переиздавалась. Именно благодаря этой статье Добролюбова нынешний читатель, серьезно знакомый с русской литературой середины XIX века, осведомлен об анненковском издании переписки Станкевича. Сами же письма Станкевича в обоих своих печатных вариантах остаются труднодоступными7.
Изучение наследия Н.В. Станкевича, его творческого пути и деятельности развернулось, начиная с середины XIX века. Начало положено Н.Г. Фроловым, продолжением стала книга П.В. Анненкова. Еще до появления «Переписки 1914» пространные и краткие биографические замечания о Станкевиче, всегда сопряженные с характеристикой его деятельности как литератора, философа и, говоря словами H.A. Добролюбова, «вносителя новых идей в известный круг»8, находятся в статье В.Г. Белинского о A.B. Кольцове [94, 571-574], в «Былом и думах» А.И. Герцена [82, 16-18], в повести И.И. Панаева «Родственники» [91, 434-510], в воспоминаниях и других сочинениях И.С. Тургенева [75,229-235, 504-506], в воспоминаниях П.В. Анненкова [36, 122-124]. Есть они и у менее известных литераторов XIX в., например у В. Астрова (Савелов) [16,33-45], П.П. Суворова [31, 260] и др.
Первым опытом развития исследовательски обоснованного взгляда на значение деятельности Станкевича в обновлявшейся культурной и умственной жизни России середины XIX в. была книга П.В. Анненкова. Тот же аспект осуществля-

Я.М. Неверов.
«Любезный Генварь! Сделай милость, приезжай ко мне, хоть на короткое время - да привези Телеграф, если можешь! Я сегодня в пароксизме, - чуть было не написал фантастическую сказку под заглавием: "Девица стихотворка, Длинный нос и синие очки, или Как должно говорить с дамами".
Если небо не пошлет тебя ко мне, то пришли Телеграф.
Если же можно, приезжай сам, сам, сам» [2, 210].
Письма 1832 года из Москвы Я.М.Неверову б апреля начинаются просьбою о благодарности H.A. Мельгунову28 «за его одолжение». «Если можно, и я сам бы приехал к тебе, но нездоровится <...>
Сегодня же, по принятому обычаю, я еду в баню. Приехавши, надену халат и буду ждать тебя... За то, когда прикажешь, ей, ей, приеду к тебе, разрази меня Господь, чтоб я сквозь землю провалился, если не послушаю. Н.С.» [2, 210]. Процитированные строки не вошли в публикацию Анненкова, но вслед за которой Анненков приводит окончание записки: «Сделай же милость, послушай меня, приезжай вечерком, побеседуем о Царствии Небесном» [13, 5].
В следующей записке того же числа, 6 апреля, Станкевич уже настаивает: «Сейчас, по получении письма моего, отправляйся ко мне» [2, 210]. В анненков-ской публикации этой фразы нет, но есть продолжение: «Я уже исповедался, заутреню будут у нас служить очень поздно, в восемь часов, - а во время ее ты посидишь хоть у меня, - а до нее и после нее мы пофантазируем»[2, 210]; [13, 5].
Несколько неожиданным редакторским вмешательством Анненкова встречает нас публикация письма всё тому же Неверову от 19 июля 1832 г. из села Удеревки. В обоих изданиях переписки оно начато словами: «Любезный Генварь! Не знаю, как благодарить тебя за удовольствие, которое ты доставил мне твоими двумя письмами, и за исчисление многих интересных для меня подробностей» [13, 5; 2, 213]. В обоих же изданиях есть и воспоминание: «Знаменитое число! Сегодня ровно 11 лет, как я сжег деревню, будучи семилетним мальчиком» [13, 6; 2, 214]. В книге Анненкова эта фраза размещена близ начала письма, а в издании 1914 г. перенесена в самый его конец. Зная точность, с какою А. Станкевич сохранял неприкосновенным текст оригинала, следует заключить, что перестановку совершил Анненков, а Станкевич-племянник восстановил первоначальный текст,