Особенности воплощения русской идеи в романе Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание"

• Автор: Сыромятников, Олег Иванович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Пермь
• Количество страниц: 232 с. : ил.

ГЛАВА 1. «ИДЕЯ» В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ И В ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ

1.1. Русская идея в общественном сознании России 60-х годов XIX века

1.2. Проблема идеи литературного произведения

ГЛАВА 2. ИДЕЯ РОМАНА Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ»

2.1. Изучение идеи романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном литературоведении

2.2. Содержание и форма внешней идеи романа

2.3. Идейный синтез в творческой истории романа

2.4. Форма внутренней идеи романа

2.4.1. Образ Сони Мармеладовой как воплощение «Божией правды»

2.4.2. Образ Порфирия Петровича как воплощение «земного закона»

2.5. Содержание внутренней идеи

2.6. Главная идея творчества Ф.М. Достоевского
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Диссертационное исследование посвящено изучению места и роли русской идеи как понятия общественного сознания в творчестве Ф.М. Достоевского и особенностей ее воплощения в романе «Преступление и наказание».
К общественному сознанию мы относим: «Взгляды, представления, идеи; политические, юридические, эстетические, этические и другие теории, а также философию, мораль и другие формы сознания» (229;255)‘ в их историческом функционировании. Общественное сознание формируется в России в 30-40-е годы XIX века, и тогда же его основным понятием становится русская идея — разные ответы на один вопрос о месте и роли России в общемировой цивилизации. В результате русская идея становится центром идейно-эстетической полемики, активное участие в которой принимал Ф.М. Достоевский.
Проблемы внутренней и внешней жизни России, ее прошлого и настоящего, а главное - будущего, всегда были в центре внимания писателя и не могли не выразиться в его творчестве. Мы полагаем, что изучение особенностей воплощения русской идеи в «Преступлении и наказании», открывающем зрелый период творчества Достоевского (1854-1881), позволит получить более полное и достоверное представление об идейном содержании других произведений этого периода, а также об особенностях и средствах поэтического воплощения русской идеи в его творчестве в целом.
Актуальность исследовании определяется тем, что русская идея была и остается центральным понятием оби/ественного сознания России. Свободно функционируя в его различных сферах (политике, экономике, науке, религии и др.), она служит для выражения наиболее значимых аспектов исторического бытия России. Однако именно это затрудняет определение ее содержания, что совершенно необходимо для понимания сути процессов социальной действи-
* Здесь и далее сноски на источники даются в круглых скобках, где первая цифра укатывает номер источника в библиографическом списке, а вторая - номер страницы. В случае, если источник состоит ит нескольких томов, вторая цифра указывает номер тома, а трет ья - номер страницы.
Прямые цитаты оформляются кавычками, все особенности авторского текста (курсив, выделение, подчеркивание и пр.) сохраняются.
тельности и изучения их отражения в образности художественного произведения.
При этом, безусловно важная сама по себе, задача изучения процесса воплощения идеи общественного сознания, ассимилированной индивидуальным сознанием писателя, в форму литературного произведения неизбежно сталкивается с одной из наиболее важных проблем литературоведения — отсутствием эффективного способа изучения идейного содержания литературного произведения. Необходимость решения этой проблемы отмечали в своих работах М.М. Бахтин, А.П. Скафтымов, И.И. Виноградов, В.В. Кожинов и многие другие. Однако в рамках господствовавшей в то время в науке идеологической доктрины объективное изучение идеи литературного произведения (ИЛП) было крайне затруднено и обычно сводилось к выяснению идеологических воззрений его автора, а сама проблема оставалась нерешенной.
Ситуация усугублялась и отсутствием единого подхода к определению содержания ИЛП. Многочисленные исследования ИЛП (работы М.С. Григорьева, Г.Н. Поспелова, В. Ванслова, Л.И. Тимофеева, А.И. Бурова, Ф.М. Головенчен-ко, Л.В. Щепиловой, Г.Л. Абрамовича, Л.В. Чернец, В.Е. Хализева и других) выявили сложность ее внутренней структуры, семантическую неоднородность и антиномичность, но не привели к ясному и непротиворечивому пониманию ее сути.
Между тем решение этой проблемы представляется тем более важным, когда речь идет о творчестве писателей-идеологов, виднейшим из которых в XIX веке был Ф.М. Достоевский. Как отмечал М.М. Бахтин, Достоевский создал принципиально новый тип романа, в котором идейное многоголосие образов сливается в единое идейное содержание произведения («полифонический роман»), и прежние методы анализа идейного содержания произведения оказываются по отношению к нему или малоэффективными, или вовсе не применимыми. К тому же, по выражению Бахтина, Достоевский был прежде всего «писателем идеи», то есть воплощал в своих произведениях ту идею индивидуального или общественного сознания, которой придавал наибольшее значение
На наш взгляд, «бесплотность» главной идеи есть следствие того, что она является общим направлением движения познающей мысли художника, а ни в коем случае не ее осуществленным итогом. Отсюда ее невыразимость (как любого движения) и очевидность для самого художника, как носителя этого движения. Эта дуалистинность порождена тем, что любая идея, будучи результатом освоения индивидом объективной реальности, возникнув в его сознании, стремится к воплощению. Собственно, еще только возникнув в сознании, она уже воплотилась в виде образа или чувства. Но сознанию человека трудно мириться с их зыбкостью и неуловимостью, оно, будучи сферой рационального, стремится запечатлеть идею в осязаемой, устойчивой форме: звуке, цвете, слове, предмете. Парадокс заключается в том, что идея, обреченная постоянно стремиться к максимально адекватной ей форме, никогда не может быть воплощена в ней полностью. Это противоречие между статичной, стремящейся к прочности и незыблемости формой, и идеей, существующей лишь в движении и достигающей своих высот лишь в стремлении к наибольшей абстракции. Поэтому идея, являясь продуктом синтеза образов окружающей действительности в сознании художника, оказывается связующим звеном между материальным миром формы, всегда доступным рациональному истолкованию, и сферой высокого духа, над вершинами которого не властен и сам художник.
Подобная дуалистичность природы главной идеи отражает общую диалектику формы и содержания, а потому применительно к идее литературного произведения следует также говорить об ее форме {внешней идее) и содержании {внутренней идее). При этом, замечает Е.А. Киселева, «рассмотрение содержания и формы литературного произведения необходимо осуществлять с двух позиций - философской и литературоведческой, выявляя как их общность в трактовке данных категорий, так и отличия» (128; I 1). Поэтому, даже рассматривая эти две стороны идеи отдельно друг от друга, мы, руководствуясь все теми же общефилософскими представлениями об единстве формы и содержания, неизбежно придем к необходимости говорить о форме и содержании внешней идеи (формы главной идеи) и о форме и содержании внутренней идеи (содер-