Художественные эксперименты в русской женской прозе конца XX века : Поэтика языка и времени

• Автор: Широкова, Елена Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Ижевск
• Количество страниц: 151 с.

ГЛАВА 1. Проблема языка в современной женской прозе С

1.1. Язык тела или «телесность» языка С

1.2. Игра как репрезентация языка и субъекта

(проза В'. Нарбиковой)

1.3. Язык - знание — сознание

ГЛАВА 2. Время в современных эстетических концепциях и # художественных текстах женщин-прозаиков

2.1. Синтез времени в романе Г. Щербаковой «Восхождение

на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» С

2.2. Семиотическое время текста в романе Л. Улицкой

«Казус Кукоцкого»

2.3. Историческое и художественное время: И. Полянская.

«Читающая вода»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
В современной науке о литературе одной из наиболее острых и важных проблем остается проблема единого, четкого и общепринятого представления об основаниях и сущности литературного процесса. Неопределенность суждений в этой области порождается двумя факторами. С одной стороны, невозможно объективно, отстранено и целостно взглянуть на художественную действительность литературы (текстуальность), развивающуюся параллельно-сознанию критика и литературоведа. С другой стороны, сам язык науки о литературе формируется как специфический дискурс, выявляющий разграничения, различия и особенности многообразных направлений в современной литературе и во многом порождающий сами эти различия. Как пишет И. Скоропанова>, «контуры эстетической парадигмы современной русской литературы определяют реализм, модернизм, постреализм, постмодернизм*, пост-постреализм, пост-постмодернизм (постконцептуализм), романтизм - в разнообразии их течений, модификаций, смешанных форм»1.
Действительно, для исследователя современной русской прозы, например, существует явная угроза потеряться или раствориться в разнообразии литературных направлений, тем более, что существует множество точек зрения на те или иные аспекты эстетики и поэтики даже внутри одного направления, а сближение литературных феноменов или, наоборот, их размежевание зачастую делаются произвольно, в соответствии с установками и субъективными пристрастиями самих исследователей.
В отечественном литературоведении эта проблематика осложняется и обостряется еще и фактором многолетней изоляции советских теоретиков и историков литературы от мирового исследовательского опыта, идеологическим прессингом коммунистического мировоззрения, не признававшего за
1 Скоропанова И Эстетическая парадигма современной русской культуры // Современная русская литера-тура Проблемы изучения п преподавания Сборник статьей по материалам Международной научно-практической конференции Пермский государственный педагогический университет Пермь, 2005 С
западными писателями права на поэтические открытия и достижения и сводившего их изучение к практике идейного противостояния и литературной ксенофобии.
В последней четверти XX столетия западное литературоведение пережило весьма существенный сдвиг гуманитарной научной парадигмы, который сопровождался пересмотром многих устоявшихся теоретикометодологических и аксиологических установок, формированием нового инструментария и появлением в литературоведении нового набора научных терминов, понятий и категорий. Ведущую роль в трансформации литературоведческого дискурса сыграла постструктуралистская' феноменология текста, в которой подверглись пересмотру прежде всего сами основания понятий «традиция» и «новаторство». В работах М. Фуко, Ж. Лакана, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера и особенно Ж. Деррида литература как вид искусства обрела новые измерения в своем онтологическом статусе (природе), в феноменологии (структуре) и аксиологии (функции). Появление таких терминов, как «дискурс», «концепт», «письмо», «голос», «интертекстуальность», «эпи-стема» и др. формировало не только новые аспекты знания о литературе, но во многом способствовало появлению новых художественных (поэтических) практик в прозе, поэзии, драматургии и других формах словесности.
Для западной культурной традиции одним из ключевых и радикальных концептов гуманитарного знания стала проблема «гендера». Возникнув изначально как часть общественно-политической практики - борьбы женщин за равные права в обществе «неограниченных возможностей», - идея гендерного подхода быстро проникла и в сферу художественно-творческой деятельности, и в пределы искусствоведческих исследований, и в литературно-теоретическую эпистему. В российской культуре эта идея и ее концептуальное выражение - феминизм - обрели специфическую почву и сопряжение не столько с общественно-политической, сколько с морально-этической и эстетической проблематикой. Сам смысл разделения литератуЕсли человек уступает в моменте творения Богу, тогда в чем, по Нар-биковой, он способен реализовать себя? Здесь возникает опять-таки тема игры. Но игра репрезентирует себя уже не в серьезных текстах и конструктах. Это детская игра. Ведь ребенок более чем взрослый человек способен понимать и конструировать свой мир. В текстах В. Нарбиковой появляется детский взгляд на мир, детская игра.
Если текстом, помогающим переосмыслить мир, для взрослых является Библия, то детское познание мира начинается с Азбуки. Стиль Азбуки заключается в конструировании — использовании простых предложений, легких для прочтения и понятных для восприятия. В романе «Шепот шума» мы можем найти примеры таких конструкций. Вот один из них: «Танк - это модерн. Неприятная машина, он зеленый. У него есть гусеницы. Он стреляет. С крышкой, как кастрюля. Он ревет. Танкисты - это такие люди, которые находятся внутри танка. Они тоже зеленые, они внутри для того, чтобы убить-тех, кто снаружи. В танке тесно. У танка есть гусеницы. Гусеницы устроены как гусеницы - насекомые. Они ползают. Гусеницы-насекомые тоже зеленые, чтобы маскироваться от врагов. Враги гусениц - птицы. Они летают. Над танками летают самолеты. Самолет может подбить танк. Гусе-ница не может подбить птицу, потому что внутри птицы не сидит человек, -«куплю комнату или квартиру», «куплю дачу», «меняю зимние мужские ботинки на женские трусы» (285).
Этот отрывок приведен полностью не случайно. Он действительно демонстрирует «дидактический» стиль, в котором используются предложения, простые по своей конструкции, а значит, легкие для восприятия. Они соответствуют и цели текста - доступно объяснить, что такое танк. Но само объяснение кажется довольно странным. В нем используются логические конструкции, характерные для взрослого, хотя сам язык, построение фраз, присущи скорее ребенку, чем взрослому. На таком несовпадении и построена игра у В. Нарбиковой. Более того, абзац заканчивается присоединитель-