Литературная критика С. Я. Парнок в контексте ее творчества

• Автор: Романова, Елена Алексеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 209 с.

Оглавление
Введение

Глава 1. Формирование художественно-эстетических позиций Парнок-критика

в рамках классической «идейной» традиции русской литературы

Глава 2. Работа в «Северных записках». Творческое становление Парнок-критика..

2.1. Статьи и рецензии 1914 г. как продолжение тенденций начального периода

2.2. Литературная критика 1915-1916 гг.: период «религиозного упоения»... .95 Глава 3. Литературная критика Парнок 1922-1924 гг. как источник реконструкции поэтического мировосприятия и системы художественных взглядов автора

3.1. Творческий и духовный подъем 1922 г. Общая характеристика

3.2. Тема творческого луги и духовного роста в стихах и литературной критике 1922 г

3.3. Статья «Ходасевич»: опыт «зеркальной» характеристики

3.4. Основные тенденции литературной критики Парнок 1922 г

3.5. Статья «Б. Пастернак и другие» в контексте размышлений Парнок
20-х гг. о поэте и поэзии
Заключение
Список литера гуры
Введение
Интенсивное развитие русской литературы конца XIX - начала XX в. выдвинуло перед творческой интеллигенцией в качестве одной из насущных задач создание высокопрофессиональной, влиятельной и мобильной критики, способной не только формировать общественное мнение и вкусы читательской аудитории, но и подвести некоторые итоги, осмыслить уроки прошлого, связанные, прежде всего, с явлениями так называемого «декаданса» и символизма, указать возможные пути дальнейшего развития российской словесности. О неудовлетворительном состоянии дел в сфере литературной критики в конце 1900-х - начале 1910-х гг. неоднократно на страницах периодических изданий писали ведущие литераторы того времени.
В 1907 г. в статье «О современной критике» А. Блок, подводя некоторые литературные итоги, накануне кризиса символизма, писал: «Печальные мысли о состоянии современной литературы приходят в голову очень многим. Едва ли для кого-либо составляет секрет то обстоятельство, что мы переживаем кризис. Обольщаться и провозглашать то или другое произведение гениальным приходит в голову только желторотым птенцам нашей критики. С критикой дело обстоит также неблагополучно. Удел ее - брюзжать, что-то зачем-то признавать и что-то зачем-то отвергать - очень часто случайно, без всякой почвы под ногами и без всякой литературной перспективы. Вследствие этого получается явление очень нежелательное — критика с предвзятых точек зрения, с точек зрения принадлежности писателя к тому или другому лагерю»1. В качестве одной из ведущих задач литературной критики «предгрозовой» эпохи Блок выдвигал обретение «твердой почвы под ногами», т.е. выработки определенных устойчивых художественно-эстетических критериев, которые позволили бы «объединить литературные явления» и найти «двигательный нерв современной литературы».
Небывалый взлет русской поэзии начала XX века с очевидностью доказал необходимость принципиальных перемен в области литературной критики, обнажив слабые места традиционного критического подхода и создав тем самым предпосылки для выработки новой методологии критики. В частности, против устаревших методов рецензирования, не отвечающих
требованиям современной художественной эпохи, выступала в своих статьях Л. Я. Гуревич, писавшая: «...В области поэзии за последние два десятилетия действительно произошло настоящее обогащение эстетической культуры и подъем общего уровня ее. Итоги этих завоеваний, к сожалению, еще совсем не подведены в русской критике, которая - за исключением покойного Ин. Анненского в его этюдах — оказалась даже неспособной оценить совершающуюся на ее глазах утонченную работу»2.
Воспитанное на идеалах народнической литературы, поколение 80-х было вынуждено признать: «эстетические воззрения Чернышевского» «сданы в архив» и нужно создавать иную систему художественных критериев, включающую в себя весь опыт поэтических достижений последних десятилетий. «Современная душа не может ни на минуту успокоиться, прежде чем на место безвозвратно разрушенных догм не выработает каких-либо новых определенных критериев внутренней и внешней красоты»3, - в этих словах, принадлежащих Л. Я. Гуревич, - квинтэссенция напряженных внутренних исканий художественной и критической мысли конца 1900-х- начала 1910-х гг.
Проблеме формирования нового типа журнального и газетного критика, чьи идеи и суждения могли бы оказывать ощутимое воздействие на становление литературной ситуации в современных условиях, большое внимание уделяла в это время в своих работах и 3. Гиппиус. От присяжного рецензента, профессионала в области критики, Антон Крайний требовал, прежде всего, индивидуальности, внутреннего «содержания» и четко сформулированной личной позиции. «Критик должен обладать двумя, равно необходимыми свойствами: ему надо иметь особый, - художественный, но особый, — талант и (очень нужно) иметь «точку зрения»», - писала Гиппиус в конце 1910 г .
Литературно-критическая деятельность Софии Парнок в полной мере отвечает запросам своего времени и является одним из примеров активного действенного отклика младшего поколения на возникший «идейный» кризис в области литературы и литературной критики.
Индивидуальные черты и характерные особенности критического дарования автора, на наш взгляд, во многом обусловлены его профессиональной
1 Блок А. О современной критике//Блок А. Собр. соч.: В 8 томах. М., 1962, Т. 5. С. 203.
2 Гуревич Л. Без мерил//Русская мысль. 1910. № 5. С. 167.
3 Гуревич Л. Старые приемы и новые лозунги//Русская мысль. 1910. № 1. С. 79.

авторитетной, нежели Антон Крайний, в литературных кругах того времени30. Имея почти двадцатилетний опыт работы в различных периодических изданиях, никогда не изменявшая своей «устремленности к моральным постулатам»31, она внушала авторитет и уважение лучшим издателям своего времени, приглашавшим ее к сотрудничеству и почитавшим за честь публиковать ее работы. На многие годы Гуревич становится для Парнок наставницей и духовным авторитетом.
Духовный авторитет Гуревич, личности, несомненно, одаренной и незаурядной32, оказал огромное влияние на формирование взглядов и литературных приверженностей молодой поэтессы, в судьбе которой на правах старшей коллеги Гуревич принимала живейшее участие. При ее активном содействии и под ее руководством Парнок осуществляла свои первые профессиональные шаги на литературном поприще, в частности - в качестве переводчика и литературного редактора33. В начале 1910 г. Гуревич рекомендует стихи молодой поэтессы П. Б. Струве, возглавлявшему в то время один из авторитетнейших толстых журналов - «Русскую мысль»34.
Литературно-критическая «закваска», полученная в «школе» Гуревич, стала, как нам представляется, тем основополагающим стержнем художественно-эстетических воззрений Парнок, который во многом определил ее литературную и гражданскую позицию, ее место и судьбу как критика в литературном процессе своего времени. Парнок, безусловно, сближает с Гуревич принципиальная ориентация на «идейную», учительную традицию русской литературы и русской критики; настойчивое обращение к классике в поисках выхода из литературного тупика современности, наконец, совмещение
30 Начинавшие вместе свою литературную карьеру на страницах «Северного вестника» как единомышленники и соратники, в дальнейшем, из-за личных разногласий, Гуревич и Гиппиус в отношении друг друга скорее сохраняли дипломатический нейтралитет.
31 Волынский А. Запоздавшая друидесса // Минувшее. Исторический альманах. М.; СПб., 1994. № 17. С. 252.
°2 О своем первом впечатлении от встречи с еще совсем юной Любовью Гуревич писал А. Волынский: «Л. Я. Гуревич остановила на себе мое внимание. Было сразу видно, что это существо замечательное. Она сидела между всеми, творила вместе с кружком нечто общее, а между тем пребывала все время, во всех своих репликах на боевые темы секунды в какой-то своей безмодной вековечной цитадели. < ..> Моральный пафос горел в ней особенно ярким огнем» (Волынский А. Запоздавшая друидесса//Минувшее. Исторический альманах. М.; СПб., 1994. № 17. с. 249).
,3 Как следует из писем Парнок к Гуревич лета 1908 г., Парнок была привлечена к коллективной работе по переводу и редактированию «Стихотворений в прозе» Бодлера.