Художественное воплощение духовно-религиозной проблематики в произведениях В. Распутина и В. Максимова

• Автор: Соловьева, Елена Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 185 с.

ГЛАВА 1.Проблема «крестьянской веры» и «народного» православия в творчестве В. Распутина (повесть «Прощание с Матерой»)
§ 1. Повесть В. Распутина «Прощание с Матерой» в литературоведении и критике
§ 2. Духовная атмосфера общества в период создания повести
§ 3. Миф в повести В. Распутина «Прощание с Матерой»
§ 4. Христианский аспект повести В. Распутина

Глава II. Синтез религиозного и социально-исторического начал в прозе В. Максимова (роман «Ковчег для незваных»)
§ 1.Творчество В. Максимова в литературоведении и критике
§ 2. Творчество В. Максимова и процесс возвращения христианского сознания в России
§ 3. Духовные поиски В. Максимова в романе «Ковчег для незваных»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
Значительная часть произведений русских писателей В.Распутина и В.Максимова была создана в тот период, который именовался «политическим застоем» общества — от середины 70-х до 80-х годов XX столетия.
По-разному сложились их жизненные пути: одного из
них (В .Максимова) судьба сделала политическим эмигрантом, уехавшим на Запад не по своей воле, другого (В.Распутина) — оставила на родной земле, в Иркутске.
Но если застойное время и было затишьем, то это было затишье перед бурей: приближался конец социалистической системы, и писатели, наиболее остро чувствовавшие его приближение, не могли не реагировать на это, в первую очередь, в своем творчестве.
Советская же литература 70-х — 80-х годов представляла собой своего рода айсберг, верхняя часть которого была образована двумя совершенно различными пластами: первый - литература, написанная, что называется, по «официальному заказу» властей, второй — литература, созданная «по заказу» собственной совести.
Писателей, избравших путь официальной, «заказной», литературы, было довольно много, но их имена не стали достоянием литературы и отошли вместе с ушедшим строем (Г. Марков, А.Чаковский, драматург А. Шатров и др.).
«Их сопровождали соответствующие привилегии: повышенные гонорарные ставки, миллионотиражные издания — да еще перед этим одновременная публикация параллельно в нескольких толстых и тонких журналах; высокие премии; уходящие в бесконечность кино- и телесериалы; театральные инсценировки, бодро сколоченные христопродавцами на подхвате»1.
Отмечая неоднородность существовавшей в 70-е годы литературы, В. Распутин критически отзывался об этой ее ветви: « <...> литература, частью полезная, талантливая и все-таки сторонняя, но большей частью составляющая произведения печатного станка — требовательная, навязчивая, пресмыкающаяся и Злая. Как всё, что не имеет чести быть родным и на этом основании требует отменить родственность»2
Но была и другая сторона видимой части литературного айсберга — та, что в зарубежных журналах3 именовалась «третьей литературой» (первой была официальная, второй — диссидентская, о которой речь будет ниже), а позднее в отечественной критике была названа «стержневой словесностью»4 . Эмигрантская литературная критика могла говорить об этом вслух еще в те годы, для нее самой было откровением то, что в «застойной» социалистической России «произошло чудо - родилась целая богатейшая литература. Невероятно? Невероятно, но факт <„>. Тем и замечательна
1 Иванова Н. Смена языка // Знамя. - 1989. № 11. С
2 Распутин В. Мой манифест //Наш современник. - 1997. № 5 - С. 5.
3 См. об этом: Шнеерсон М. Разрешенная правда//Континент. - Берлин. 1981. №28. -С. 361 -380; Мальцев Ю. Промежуточная литература и критерий подлинности // Континент. - Берлин. 1980. Ха 25. - С. 285 -321.
4 Бондаренко В. Стержневая словесность // Наш современник. - 1989. Хе 12. - С. 165 - 177.
Дурной приметой у древних славян считалось «свистать в жилой избе» - кликать беду. Старуха Дарья, свято чтившая ранее эту примету, теперь, перед близким концом, не останавливает внука-свистуна: в жилой избе
это был грех, в умирающей — все едино. И кличет свист в обреченный дом беду за бедой.
Прощание с избой, с домом - самое тяжелое для старухи Дарьи, уход из дома - уход из жизни: «Она прибиралась и чувствовала, как истончается, избывается всей своей мочью, - и чем меньше оставалось дела, меньше оставалось и ее». Дарья все время боялась что-то упустить, совершая этот последний долг перед избой, в которой прошла вся ее жизнь: «приходилось полагаться на какое-то смутное, неясное наперед, но все время кем-то подсказываемое чутье».Всю ночь перед уходом Дарья «творила молитву, виновато и смиренно прощаясь с избой, и чудилось ей, что слова ее что-то подхватывает и, повторяя , уносит вдаль».
Закрыв за собой дверь избы, как закрывают крышку гроба, старуха Дарья уходит, запретив «пожогщикам» входить в приготовленную к смерти избу. И эта жертва будет поглощена огнем.
По эсхатологическим концепциям древних грядущая гибель мира может произойти не только от воды, от потопа, но и от огня. В древних мифологиях огонь8авыступал в трех основных ипостасях: как спутник и помощник человека в борьбе с хищными зверями; как очищающая и цели88 Мифы народов мира. Т. 2.С. 240.