Ф.М. Достоевский в художественном мире С.Н. Сергеева-Ценского

• Автор: Краснослободцева, Татьяна Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Тамбов
• Количество страниц: 190 с. : ил.

1. Введение
2. Глава первая.
Сергеев-Ценский и Достоевский: к вопросу о сближении эмоционально-ценностных ориентаций
§1. Интуиция совести и проблема вины у Достоевского и
Сергеева-Ценского
§2. Образ земли в поэтико-философской системе Ф.М.
Достоевского и Сергеева-Ценского. Сближение или отталкивание?
§3. Проблема индивидуализма: постановка и решение
3. Глава вторая.
Мир (семья) и война как индикаторы «великих предвидений» Достоевского в «апокалиптических реалиях»
С.Н. Сергеева-Ценского
§ 1. «Апокалиптические реалии». К вопросу обоснования
понятия
§2. Проблема человекобога и Богочеловека в поэтикофилософских исканиях Ф.М. Достоевского и С.Н. Сергеева-Ценского
§3. От «семейства случайного» к «семейству обреченному».
(4 «Живой Христос» в творчестве Достоевского и СергееваЦенского
§4. Война и революция у Достоевского и Сергеева-Ценского
4. Заключение
5. Примечания
6. Список используемой литературы

В последнее десятилетие появилось немало диссертационных исследований, посвященных творчеству С.Н. Сергеева-Ценского (1875-1958) [1].
В поле зрения исследователей - проблемы текстологии, генезиса, поэтики прозы известного писателя XX столетия. В последние годы предпринимаются также попытки сравнительно-типологической методики изысканий, вскрываются творческие параллели и поэтикофилософские соприкосновения Ценского как с современниками [2], так и с классиками - «титанами» [3]. Творчество писателя, таким образом, логично ставится в контекст русской классики.
Помимо перечисленных проблем, в современных исследованиях ведется последовательное выявление тех трагических фальсификаций, которые были допущены советским ценсковедением. Перечисленные выше изыскания Л.Е. Хворовой, Н.М. Немцовой, Е.П. Тырновецкой,
О.В. Нарбековой базируются на архивных источниках, идет серьезная текстологическая выверка.
Несмотря на это, в творчестве писателя остается еще достаточно проблем, которые нуждаются в тщательных исследованиях. В частности, пока нет целостных изысканий, посвященных, например, изучению вопроса, заявленного в настоящей диссертации.
Об органичном, глубинном влиянии идей Ф. М. Достоевского на художественный мир С. Н. Сергеева-Ценского писали давно, однако не слишком откровенно.
Пожалуй, впервые это сделала Е. Колтоновская в 1913 году в статье «Из новейшей литературы», опубликованной в журнале «Русская мысль». Позже, в советскую эпоху, когда творчество Сергеева-Ценского
было канонизировано, а имя Достоевского временами и вовсе не вспоминалось, о таком влиянии рассуждать было не принято [4].
Лишь в конце двадцатого столетия на фоне глобальных социально-политических перемен появились диссертационные работы, в которых на эту тему заговорили вполне откровенно. Впервые это сделала Л. Е. Хворова на страницах сначала кандидатской, а затем докторской диссертации. Впоследствии об этом писали также Е. П. Тырновецкая и О. В. Нарбекова. При этом следует признать, что отсылки на Ф. М. Достоевского в этих работах носят характер серьезный и глубокий, но все-таки не системный, то есть на сегодняшний день не существует исследования, в котором все аспекты такого влияния были бы тщательно изучены и обобщены.
Между тем фигура такого титана, как Достоевский, никогда не уходила из художественной памяти Сергеева-Ценского. Более того, об этом влиянии можно говорить как о своего рода уникальном феномене. Будучи взращенным на произведениях этого писателя, Ценский даже в советские времена, как свидетельствуют архивные источники, мысленно обращался к выдающемуся авторитету. Нет нужды подробно аргументировать, почему к творчеству именно Достоевского было бесполезно обращаться в 1920-е, а тем более - в тридцатые годы. Тем не менее, Сергеев-Ценский не только писал произведения в ракурсе его идей (они, правда, либо серьезно купировались, либо не публиковались вовсе, либо подвергались абструкции), но и, что поразительно, планировал писатель таковые в тридцатые годы, в разгар откровенной несвободы [5]. Следовательно, представляется абсолютно правомерным вести речь о влиянии идей великого писателя на художественный мир Сергеева-Ценского.
Очень важное, можно даже сказать основополагающее значение для распознания глубинной идеи «Бабаева» имеет глава «Бесстенное». Она - заключительная, однако сам Сергеев-Ценский неоднократно подчеркивал, что именно эта завершающая часть — ключевая во всем повествовании, ибо она дает ответы на многие основополагающие вопросы. Писатель даже заявлял, что из «Бесстенного» вышел весь роман.
Между тем именно эта глава была выброшена советской цензурой из всех пореволюционных изданий писателя. Произведение тем самым было в полном смысле этого слова обезглавлено.
«Бесстенное» представляет собой бред умирающего, неистово идущего на тонкой черте жизни и смерти Бога, стремящегося изо всех сил познать смысл человеческого бытия.
«Бесстенное».
Вероятно, не случайно подобрано именно это название, ибо ощутима «противосхожесть» в созвучии: «бессмертие» - «бесстенное». Созвучие, правда, хоть и ощутимо, но, тем не менее, это, безусловно, и противопоставление. «Бесстенное» - оно хоть и разомкнутое пространство, но все-таки «без стены», а стена - это некое ограничение, и глухое, четкое.
В «Бесстенном» происходит встреча угасающей души Бабаева с неким «Огромным». Огромный - как бы зримая персонификация Бога. Выглядит он так, как и может, способен воспринимать его человек с разорванным, больным, издерганным сознанием: «Огненные колена Огромного - они здесь же и неподвижны». «Огненные» варьируются с «костлявыми».
«Бесстенное» семантически восходит не только к «банке с пауками» в кошмаре Свидригайлова, но и, бесспорно, к новелле Ф.М. Достоевского «Бобок».