Русская "деревенская проза" в англо-американской славистике

• Автор: Чеканникова, Ирина Михайловна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 209 с.

ГЛАВА 1. СТАНОВЛЕНИЕ «ДЕРЕВЕНСКОЙ ПРОЗЫ» И ЕЕ РЕЦЕПЦИЯ В РУССКОЙ КРИТИКЕ

1.1. Этапы формирования течения

1.2. Советская критика о «деревенской прозе»

1.3. Национальный образ мира в русской литературе

ГЛАВА 2. ВОСПРИЯТИЕ «ДЕРЕВЕНСКОЙ ПРОЗЫ» АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ СЛАВИСТИКОЙ

ГЛАВА 3. ТВОРЧЕСТВО АВТОРОВ «ДЕРЕВЕНСКОЙ ПРОЗЫ» В ОЦЕНКЕ АНГЛИЙСКИХ И АМЕРИКАНСКИХ КРИТИКОВ

3.1. Восприятие творчества Ф. Абрамова англо-американскими славистами

3.2. Воплощение русского национального типа в героях «деревенской прозы»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Шестидесятые годы XX века отмечены появлением литературного течения, спор о котором продолжался около сорока лет, - так называемой «деревенской прозы». Критики говорили о закате этого течения уже в 1970-е годы, однако в эту пору появились значительные произведения В. Белова, В. Астафьева, М. Алексеева, В. Распутина, свидетельствующие о наступлении второго этапа «деревенской прозы». Так или иначе, литература этого течения способствовала подъему критики и, шире, национально-культурного самосознания в России. В то же время «деревенская проза» стала тем литературным явлением, которое привлекло внимание многих зарубежных критиков, так как в эпоху закрытости советского государства давало возможность увидеть своеобразие русского национального мира. Это внимание способствовало возрождению интереса к нашей стране, о чем свидетельствуют многочисленные отзывы англо-американских славистов - от рецензий до монографий.
Постановка проблемы определяется необходимостью всестороннего подхода к изучению «деревенской прозы», как одного из самых влиятельных направлений русской литературы XX века. Западные критиколитературоведческие произведения 1960 — 1990-х годов дают возможность получить представление об англо-американской славистике второй половины XX века, а сопоставление англоязычной и русской критики «деревенской прозы» позволяет взглянуть на это явление литературы под новым углом зрения. Диалог критиков и литературоведов России и Запада помогает определить отличие русской литературной критики от западной и обнаружить точки их сближения.
Популярность и значимость этой прозы за рубежом подтверждается тем фактом, что самые известные произведения «деревенской прозы» переведены на многие языки мира, а вызванные ими дискуссии не угасают до настоящего времени. В настоящее время количество англо-американских критических
произведений, посвященных этому литературному течению, представляет довольно значительный корпус. Зарубежная критика, отзывавшаяся о «деревенской прозе» как о преемнице традиций русской классической литературы, и в то же время, как о прозе со своей собственной, присущей только ей системой ценностей, позволяет осознать значимость «деревенской прозы» для всей мировой литературы в целом. Еще Д. Лихачев говорил, что «издания, переводы, отклики на наши произведения за рубежом помогают нам наряду с откликами нашими собственными самоопределиться в мировой культуре, найти в ней свое место» [85, с. 27]. Продиктованный тенденцией к сближению и взаимообогащению культурных традиций России и Запада интерес современного литературоведения к литературным связям, к диалогу культур и национальных образов мира определяет актуальность диссертационного исследования.
Однако в настоящее время значительная часть англо-американских критико-литературоведческих работ о «деревенской прозе», представляющих интерес для отечественных филологов, остается все еще непереведенной и неизвестной в России. Перевод и анализ этих произведений позволяет говорить о критическом осмыслении «деревенской прозы» на Западе и оценить ее влияние на развитие литературного процесса не только в России, но и во всем мире. Таким образом, научную новизну диссертации составляет обращение к материалу русской «деревенской прозы» в рецептивном аспекте и комплексный подход к ее изучению, основанный на сопоставлении позиций русской и англо-американской критики, а также рассмотрение специфики восприятия русского национального самосознания англоязычной критикой на материале «деревенской прозы».
По мнению Д. Лихачева, на наших глазах рождается новое сознание, новая идеология, новое мышление. Суть его сводится к тому, что появившиеся в настоящее время многочисленные опасности обострили в человеке чувство родства с другими людьми, своими собратьями по планете, родства с
разобраться, почему именно провинциальные писатели вышли в авангард советской литературы, не смог уловить еще одного, очень важного качества, отличавшего их произведения. Они ставили универсальные, социальнофилософские проблемы, а деревенская тематика была лишь поводом для их постановки.
Статья Дедкова написана в духе защиты «деревенских» писателей от нападок некоторых столичных критиков, обвинявших их в провинциальности. И. Дедков постоянно возвращается к этому понятию, пытаясь объяснить его с различных точек зрения и доказать, что применительно к писателям-деревенщикам речь может идти только об «отдаленности от географического центра», а не «духовной отсталости и неразвитости». Оборонительный характер статьи не позволяет критику абстрагироваться от темы и проанализировать, что стоит за ней. И. Дедков пишет: «Ныне чувство малой родины, своей местности, связи с народной жизнью особенно обострено и потому, что живое ощущение Дома, Родины помогает повсеместно противостоять космополитической унификации человека, стандартизации личности, оглушающему напору моды, магнетизму потребительского идеала» [43, с. 176]. Видимо, сказалось время закрытости советского общества, в котором все «западное» было, с одной стороны, запрещено, а с другой стороны, тем более притягательно.
Несмотря на то, что И. Дедков верно определяет «непохожесть», оригинальность деревенской литературы от того, что было написано по заказу или в соответствии с модой, он отказывает ей в способности быть философской и ставить вопросы глобального значения. Он приводит в пример высказывание грузинского критика Г. Асатиани: «Мы привыкли употреблять слово «провинциальное» в отрицательном смысле. Но в провинции сохраняется ощущение настоящей жизни. В самых далеких, «заброшенных» точках планеты бьются живые очаги культуры - они живут всюду, где человек мечтает, горит, созидает, не уступает ни на йоту своих человеческих прав и призвания» [43, с.