Проблемы поэтики литературы Сибири XIX - начала XX веков : Особенности становления и развития региональной литературной традиции

• Автор: Анисимов, Кирилл Владиславович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 343 с.

Глава 1. Становление сибирской областной словесности. Взаимодействие литературных систем центра и региона
§ 1. Сибирь как историко-культурный ландшафт: фактор границы
(«столичная» и «региональная» позиции наблюдателя)
§ 2. Типологические и функциональные аспекты сюжета о Ермаке
Глава 2. Поэтика литературы Сибири 10-30-х гг. XIX столетия
§ 1. Концепции региональной литературы в научном и художественном
наследии П.А. Словцова
§ 2. «Открытие Сибири» в литературе начала XIX века. Журналы
Г.И. Спасского «Сибирский вестник» и «Азиатский вестник»
§ 3. Романы И.Т. Калашникова как феномен сибирской беллетристики первой половины XIX века
Глава 3. Литература Сибири второй половины XIX столетия. Формирование областнической концепции автора и героя
§ 1. Биографический сюжет в областнической литературе и публицистике.
Истоки и структура
§ 2. «Темперамент» и «инстинкт». На пути к психологизму региональной
словесности
§ 3. «Народно-областной тип». Н.М. Ядринцев в полемике с этнографическими изысканиями А.П. Щапова
Глава 4. Региональная проза 1900-1910-х гг. Повесть. Роман
§ 1. Истоки и развитие темы старообрядчества в литературе Сибири
второй половины XIX - начала XX веков
§ 2. Повесть А.Е. Новоселова «Беловодье» в контексте областной
литературной традиции
§ 3. В преддверии «Чураевых»
§ 4. Роман Г.Д. Гребенщикова «Чураевы» (1-я часть). Источники и структура сюжета. Художественное пространство
Заключение
Список использованных источников и литературы
Сокращения
Активно развивающаяся с 80-х гг. XX в. традиция исследований «локальных» текстов русской литературы, связанная с рецепцией философско-эстетического наследия М.М. Бахтина (в частности, его идей о хронотопе), а также с развитием представлений о семиотике пространства и включающая в себя целый ряд работ о «петербургском», «московском», «пермском», «усадебном», в последнее время «сибирском» текстах национальной словесности, стремится, главным образом, к реконструкции семантических параметров того или иного исторически отмеченного территориального мира, образ которого воссоздается в произведениях русской литературы. При этом изучение литературной работы, ведущейся интеллигентским сообществом внутри данного региона, и вообще придание этой деятельности качества самостоятельного предмета исследования продолжает оставаться в нашей филологической науке редким явлением. Исключение составляет, пожалуй, только Сибирь - крупнейший регион России и одновременно наиболее удаленный от ее историко-географического центра. Вероятно, поэтому тенденция признавать некоторые особенные черты сибирской литературной традиции проявилась еще в 30-е гг. XIX в. (книга Генриха Кенига «Литературные картины России», 1837 г.). В начале XX в. самобытность сибирской региональной словесности, в первую очередь благодаря классическим работам М.К. Азадовского, стала более известной и понятной. Вместе с тем систематически проводящиеся с 10-х годов XX в. исследования русской литературы Сибири (от средневековых летописей, посвященных походу Ермака, до литературно-критической деятельности областников XIX - начала XX вв.), как правило, выполнены в источниковедческом и историко-литературном ключе. Обращение к проблемам поэтики областной литературы Сибири встречается значительно реже и связано, главным образом, с анализом конкретных произведений.
Актуальность данной работы определяется возросшим интересом современного литературоведения к геокультурологическим аспектам истории национальной словесности, проблемам поэтики и семиотики локального текста. В диссертации литература края впервые рассматривается как поэтическая система,
которая располагает рядом объективно заданных параметров, влияющих на творческие поиски авторов региона. Из этих параметров наиболее существенной представляется ситуация отдаленности от культурного центра, которую пишущий человек переживал в Сибири особенно остро и которая одновременно, соотносясь с явлением периферии семиосферы (Ю.М. Лотман), оказывала продуктивное воздействие на процесс художественных и мировоззренческих исканий. Ощущение отдаленности, воздействуя, подобно некоему силовому полю, на авторское самосознание, заставляло писателя вырабатывать способы самоопределения относительно Сибири (как правило, в рамках антитезы «покинуть - остаться») и, соответственно, избирать те или иные приемы ее художественного воспроизведения (с большим или меньшим тяготением к поэтическому остра-ненгио).
Анализ воздействия самосознания регионального автора на структуру выходящего из-под его пера текста, выявление на этом основании особых качеств сибирской словесности как специфической региональной традиции в рамках русской литературы является основной целью предпринятого исследования. Поставленная цель подразумевает решение ряда конкретных задач, продиктованных как отбором репрезентативного для исследования материала, так и методом его изучения:
1) Проанализировать семиотические параметры Сибири как историко-культурного ландшафта;
2) Выявить специфику взаимодействия формирующейся региональной словесности Сибири с традицией центра;
3) Рассмотреть формирование первых эстетических концепций литературы края в 10-30-е гг. XIX века (П.А. Словцов);
4) Изучить журналы Г.И. Спасского «Сибирский вестник» и «Азиатский вестник» (1818-1827) в аспекте поэтики сибирской темы в литературе эпохи романтизма;
5) Исследовать сюжетосложение и жанровую природу первых образцов региональной беллетристики - романов И.Т. Калашникова 30-х гг. XIX в.;
чении «разграничивать» («царств Росийскаго и Сибирьские земли»)77. Любопытная параллель географическим представлениям С.У. Ремезова имеется в путевых заметках дипломатов раннепетровской эпохи Избранта Идеса и Адама Бранда, направленных в 1692 г. с дипломатической миссией в Пекин.
В конце своей части «Записок» Идее, отвлекаясь от деталей долгой и трудной дороги, дополняет сочинение каким-то подобием художественноэтнографических очерков Сибири. Главным образом он уделяет внимание жизни и быту сибирских аборигенов, а из элементов ландшафта его закономерно привлекает Урал, или, как он его называет, Пояс, Хребтовые горы, Хребтовые горы мира. Особенностью их географического расположения является, по его мнению, охват всей Сибири с запада и юга (с севера и востока она ограничивается океанами, что осведомленному человеку конца XVII в. было уже прекрасно известно). Таким образом, Урал оказывается едва ли не единственной сухопутной границей Сибири, действительно «словно град тверд» отделяющей ее от сопредельных «орд». Приведем в подтверждение этих слов фрагмент записок Идеса. «Теперь я обращусь к Поясу, или Хребтовым горам мира. Это каменные горы, которые в сечении, по точнейшим наблюдениям, образуют хребет, или пояс. Он берет свое начало от Печорского озера и тянется без всякого отклонения до области Верхотурья, куда входит Верхотурский Волок. Эти горы можно перейти только здесь. Отсюда Пояс идет мимо острога Утки до области уфимских татар, в горах которой берет свое начало река Уфа, а на восток текут реки Нитра, Туна и т. д. <...> Отсюда горы идут на юг, к калмыцкой границе. <...> Далее горы идут на восток, вдоль калмыцкой степи и границ Сибири, мимо двух озер. Из одного озера - Зайсана - берет свое начало Обь, из другого - Калькулан - Иртыш. От большого озера Калькулан упомянутые Хребтовые горы вновь поворачивают на юг, и здесь берет свое начало Енисей, впадающий в Татарское Ледовитое море.
77 См. лексикологическое толкование глагола «облежати», в том числе на материале комментируемого фрагмента из С. Есипова: Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 12. М.,
1987. С. 71. Показательно, что идея отделенности России от Сибири и связанного с ней пограничного статуса Урала категоричнее выражена в тех вариантах Есиповской летописи, которые ассоциируются с протографом. Например, в Погодинском летописце читаем: “Суть же промеж Московскаго государства и Сибирские земли облежит Камень превысочайши...” (ПСРЛ.
Т. 36. Группа Есиповской летописи. М., 1987. С. 129). Этого усиливающего смысл предлога “промеж” как раз и нет в тексте 1636 г. И это притом, что вообще Есипов стремится в основном украсить и распространить аскетическую стилистику начальных текстов (Ромодановская Е.К.