Мифопоэтика "таинственных повестей" И.С. Тургенева

• Автор: Лазарева, Ксения Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Ульяновск
• Количество страниц: 231 с.

Глава I. Мифопоэтика пространственно-временной структуры

«таинственных повестей» И.С. Тургенева

1.1.Особенности пространственно-временной организации

«таинственных повестей»

1.2.Мифопоэтика времени в «таинственных повестях»

1.2.1. Историческое время

1.2.2. Субъективное время

1.2.3 Природное время

1.2.4. Экзистенциальное время

1.3. Мифопоэтика пространства в «таинственных повестях»

1.3.1. Мифологические оппозиции в пространственной структуре «таинственных повестей»
1.3.2. Природное пространство
1.3.3. Город
1.3.4. Дом
1.3.5. Путь
1.4. Общие выводы
Глава II. Мифопоэтические образы в «таинственных повестях» И. С.
Тургенева
2.1. Антропоморфные и зооморфные образы (образы смерти, образы исторических персонажей; образы человеческого общества; «таинственные» персонажи и их свита - барон-отец, арап, Муций, малаец)
2.2. Звуковые образы и мотивы
2.3. Сновидение в «таинственных повестях»
2.4. Общие выводы
Заключение
Библиографический список использованной литературы
«Таинственные повести» И. С. Тургенева - тот пласт в творческом наследии русского писателя, который своей необычностью не перестает приковывать к себе внимание уже нескольких поколений литературоведов и представителей литературной критики.
В момент своего появления они вызвали шквал отзывов, нередко неодобрительных, со стороны М.А. Антоновича, Д.И. Писарева и его последователей, А.М. Скабичевского, A.C. Суворина и других1, в конце 19 -начале 20 вв. к осмыслению “таинственных повестей” обратились Арс. Введенский, А. И. Незеленов, С. Андреевский [Введенский 1903; Незеленов 1885; Андреевский 1902].
В первой трети 20 в. эти произведения стали предметом исследования А. Андреевой, Д.Н. Овсяннико-Куликовского, М.О. Гершензона, В.М. Фишера, М. Петровского, JI.B. Пумпянского, М.К. Азадовского, Н. К. Пиксанова, М. Габель, А. Орлова и нек. др.
В 60-е гг. так называемый «таинственный цикл» изучался Г. А. Бялым и С. Е. Шаталовым, в 70-80-е гг. появляются статьи Г. Б. Курляндской, J1. Н. Осьмаковой, М. А. Турьян, А.Б. Муратова. Целая Глава IIосвящена этим произведениям в монографии А. Б. Муратова «Тургенев-новеллист». К исследованию позднего Тургенева обращаются и зарубежные литературоведы, например, Ж. Зельхейи-Деак, Н. Натова, М. Астман, Clara Thomquist. В 90-е гг. произведения «таинственного» цикла оказались в центре внимания H. Н. Мостовской, Ю.И. Юдина, В.М. Головко, О.Б. Улыбиной, Н.Н. Старыгиной, Р.Н. Поддубной и нек. др.
Осмысление «таинственных повестей» затрудняется тем, что до сих пор не прояснен вопрос о критериях их выделения, вследствие чего объем цикла
1 Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. Сочинения в 15-ти томах. М.-Л.: Наука, 1960-1968, т. IX, с. 479-478; XI, с. 524-529; т. XIII, с.583 - 584. Далее все ссылки на произведения и письма И.С.Тургенева даются по этому изданию с указанием в тексте тома (римская цифра), страницы (арабская), П
изменяется в зависимости от позиции исследователя. Так, по мнению Ю. В. Лебедева к «таинственным» относятся повести 70-х - начала 80-х гг., а именно: «Собака» (1870), «Казнь Тропмана» (1870), «Странная история» (1870), «Сон» (1877), «Клара Милич» (1882), «Песнь торжествующей любви» (1881)» [Лебедев 1991, с. 86].
Л.В. Пумпянский включал в цикл также «Призраки» и «Довольно», написанные в 60-х годах [Пумпянский 1929, с. X]. А.И. Смирнова, Э. Р. Нагаева причисляют к этой группе «Несчастную», «Историю лейтенанта Ергунова» [Смирнова, Нагаева 1993, с. 28-30].
О.Б. Улыбина полагает, что как о «таинственных» можно говорить о «Фаусте», «Собаке», «Бригадире», «Истории лейтенанта Ергунова», «Стук ... стук ... стук!», «Часах», «Степном короле Лире», «После смерти», «Трех встречах», «Сне», «Песни торжествующей любви» [Улыбина 1996, с. 1].
Нам ближе точка зрения А.Б. Муратова, который относит к «таинственным повестям» «Сон», «Песнь торжествующей любви», «Клару Милич», «Призраки», отличая их от таких поздних повестей, как «Несчастная», «История лейтенанта Ергунова». Критерием для их выделения является степень разработанности и самостоятельности темы таинственного (в частности, мотива сновидения) [Муратов 1980, с. 165, 177].
Анализ литературы, посвященной этим произведениям, позволяет сделать вывод о том, что одним из наиболее изученных на сегодняшний день вопросов является творческая история «таинственных повестей», прежде всего «Призраков». Этой проблеме посвящены работы Н.К. Пиксанова и М.К. Азадовского [Пиксанов 1923, с. 164 - 192; Азадовский 1939, с. 123-154]. Л.М. Поляк установила прототипы главных героев «Клары Милич», выявила в этой повести мотивы, которые могли иметь в основе личные переживания Тургенева (например, мотив галлюцинации) [Поляк 1927, с.217 - 244].
В биографическом контексте «таинственные повести» также исследовались много и плодотворно. Серьезное изучение данного аспекта
мне внезапно явилась уверенность, что теперь я непременно достигну цели. Я наскоро оделся и вышел из дому» [XI, 281].
Другой временной точкой, в которой возможно проникновение в тайны, в том числе «последние тайны бытия», является момент перед полуночью. Так, в «Сне» «незадолго до полуночи она (мать героя-рассказчика - К. Л.) внезапно, судорожным движением, приподнялась в постели (я сидел возле нее) и тем же поспешным голосом, беспрестанно отпивая воду глотками из стакана, слабо помахивая руками и ни разу не взглянув на меня, принялась рассказывать ... Она останавливалась, делала над собой усилие и продолжала снова ... Так это все было странно, точно она все это делала во сне, точно она сама отсутствовала, а кто-то другой говорил ее устами или заставлял ее говорить» [XI, 277]. В «Кларе Милич» «полночь еще не успела пробить, как ему (Аратову - К. Л.) уже привиделся необычайный, угрожающий сон» [XIII, 127]. Таким образом, в «таинственных повестях» ночь предстает как трансцендентное35 время, когда для человека открывается возможность постижения истин, недоступных для них в другое время.
Прояснить связь этих временных моментов с темой прозрения позволяет их универсальная семантика. В мифопоэтической системе славян это пограничное время - так называемые «межевые» рубежи, когда облегчается контакт со сверхъестественным миром [Толстой 1997, с.20]. В связи с тем, что ночь является универсальным архетипическим мотивом, его символика «может быть рассмотрена в космологических, инициационных, ритуальных контекстах, связанных с мистическим опытом прохождения через тьму, хаос бессознательного, с целью обретения высшего знания» [Юртаева 2002, с. 295].
В качестве примера остановимся подробнее на повести «Призраки», где мотив ночи играет первостепенную роль как в темпоральном оформлении сюжета, так и в смысловом плане. Сюжет повести (путешествие в мир прошлого) практически целиком разворачивается в ночное время суток.
>3 Трансцендентный означает в данном случае «находящийся за пределами опыта, недоступный познанию» (см., например, [Нечаенко 1991, с.62]).