Жанр стихотворного переложения псалмов в русской поэзии первой половины XIX века

• Автор: Козлова, Анна Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 150 с.

Глава 1. Жанровые модели стихотворного переложения псалмов в русской поэзии первой половины XIX века

1.1. Псалом-ода (П.И. Голенищев-Кутузов, Д.И. Хвостов) с

1.2. Псалом-элегия (Ф.Н. Глинка)

1.3. Псалом и масонская поэзия (Н.М. Шатров, С.С. Бобров) с

1.4. Другие жанровые модели стихотворных переложений

псалмов (И.И. Дмитриев, Ф.Н. Глинка)

Глава 2. Жанр стихотворного переложения псалмов и традиции церковной словесности

2.1. Специфика поэтики Псалтыри

2.2. Развитие особенностей ветхозаветной поэтики в стихотворных переложениях псалмов (С.А. Ширинский-Шихматов, В.А.Жуковский, В.К. Кюхельбекер)
Заключение

Библиография

Жанр стихотворного переложения псалмов был одним из тех жанров, которые стояли у истоков русской книжной поэзии. Уже в рукописных песенниках XVII века польская псалтырная поэзия соседствовала с переложениями псалмов поэтов никоновской школы, монахов Новоиерусалимского монастыря Германа, Иоаникия, Василия и других. В 1680 году была «предана тиснению» первая книга стихов на Руси -«Псалтырь рифмотворная» Симеона Полоцкого, первым осуществившего полный перевод этой библейской книги русским силлабическим стихом.
В XVIII столетии псалтырные переложения стали тем «основополагающим текстом, который постоянно оказывается в центре литературных исканий и литературной полемики» (Живов 1993, 132). Практически все стихотворцы XVIII в., воспринимавшие Псалтырь как образец поэзии древних и образец христианской поэзии одновременно, предлагали свои варианты поэтических переводов Давидовых псалмов. В самой авторитетной псалмодической антологии конца XVIII - начала XIX вв., составленной А. Г. Решетниковым (1809, второе изд. - 1811), было представлено 655 стихотворных и прозаических переложений псалмов, выполненных, по меньшей мере, 50 различными авторами1.
В русской литературе XVIII века жанр стихотворного переложения псалмов выполнял множество функций. Перелагая псалмы, поэты решали языковые, стихотворческие, стилистические задачи. Результаты этих опытов, как правило, приобретали нормативный характер, переносились на поэтику высокого стиля в целом. Иногда литературный эксперимент становился экспериментом культурно-религиозным. Так, переложение всех 150 псалмов, осуществленное вслед за Симеоном Полоцким
' См. Круминг A.A. «Псалтирь рифмотворная» Симеона Полоцкого (1680) в перепечатках Андрея Решетникова (1809 и 1811 годов) // Славяноведение. 2001. № 1. С. 63 - 75.
В.К.Тредиаковским, а затем А.П. Сумароковым, сами стихотворцы рассматривали как альтернативу принятому церковному тексту Псалтири.
В работах современных исследователей нередко высказывается утверждение, что « «перелагательная» поэзия, расширяясь и усложняясь, просуществовала до начала XIX века» (Котельников 1995, 14). С этим мнением нельзя согласиться. Безусловно, к концу XVIII века экстенсивное распространение псалтырной поэзии привело к появлению большого количества «ученических» переводов, отличавшихся метрической и строфической инерцией, автоматическим заимствованием псалтырных образов, мотивов, поэтически переосмысленных в переложениях М. В. Ломоносова, В. К. Тредиаковского, А. П. Сумарокова, Г. Р. Державина. По точному замечанию Г.А. Гуковского, в иные литературные эпохи подобные сочинения назвали бы плагиатом, но, согласно эстетическим представлениям XVIII столетия, они «ни в малой мере не были актом литературного хищения» (Гуковский 1928, 138).
Разрушение теории трех штилей также послужило одной из причин превращения стихотворного переложения псалмов из магистрального жанра в маргинальный, его вытеснения из центра на периферию литературного процесса. Тем не менее, к псалтырной поэзии обращались В. А. Жуковский, А. С. Грибоедов, Ф. Н. Глинка, В. К. Кюхельбекер, Н. М. Языков, А. С. Хомяков, Д. П. Ознобишин, В. Г. Бенедиктов, Л. А. Мей, К. Фофанов. Общие тенденции развития жанра проявлялись и в творчестве малоизвестных сейчас поэтов, таких как П. И. Голенищев-Кутузов, С. С. Бобров, Д. И. Хвостов, Н. М. Шатров, С. А. и П. А. Ширинские-Шихматовы, Г. А. Пакатский, И. Бороздна, М. А. Дмитриев и других.
Традиция стихотворного переложения псалмов была продолжена и в XX веке В. Я. Брюсовым, К. Д. Бальмонтом, Ф. А. Сологубом, И. А. Буниным, С. А. Соловьевым, Эллисом, В. Ивановым, Н. Клюевым, Г. Сапгиром, Г. Плисецким, С. С. Аверинцевым, И. Ивановским, Н. Гребневым, А. Лукашиным и др.
переложениях псалмов 111 и 127 речь идет о ином типе страха. В данном случае поэт следует традиционной библейской интерпретации концепта «страха». Обратимся к толкованиям псалмов, составленным Ефимием Зигабеном.
Ефимий различает два типа страха. Первый - «вещественный», «стихийный», «рабский», «демонский» - «заставляет имеющих его страшиться наказаний от Бога за грехи» (Ефимий 1997, 118). «Страх вражий... есть тот, который производит в нас опасение смерти, тот, который побуждает нас бояться знатных лиц, ибо как может боящийся подобным образом воспротивиться грехуво время мученичества» (Ефимий 1997, 201). Именно такой страх Голенищев-Кутузов именует «лживым» и наделяет им грешащих и ожидающих наказания за свои поступки.
Другой тип страха Ефимий, вслед за псалмопевцем Давидом, называет чистым, «совершенным и сыновним», потому что он есть «почтение и благоговение к Богу, соединенное с любовию к Нему.< ... >Он один только чист, потому что имеющие его всегда страшатся согрешить чем-либо свойственным человеку и отпасть от близости и любви к Богу» (Ефимий 1997, 118). «...страх Господа связывает и обуздывает бесчинные стремления страстей... Те, ... которые насадили в сердце своем страх Божий, не будут иметь недостатка ни в какой добродетели, потому что страх Божий понуждает их к приобретению всех добродетелей» (Ефимий 1997, 200). «Чистому» страху Господню и посвящает Голенищев-Кутузов переложения 111 и 127 псалмов.
В переложении 111 псалма поэт перечисляет те добродетели, которые свидетельствуют о присутствии страха Божьего в душе праведника. Переложение 127 псалма описывает те блага, которые ожидают не только мужа, живущего в страхе Божьем, но и его потомков, «сыны сынов». Традиционный для Псалтири антагонизм благочестивого мужа и его врагов усилен и в этом стихотворении: благословению от Сиона, на веки вечные хранящему род праведных, противопоставлено