Дом и мир в прозе М.А. Булгакова

• Автор: Пояркова, Наталья Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 210 с.

Глава 1. Дом как идеальная модель мироустройства

в прозе М.А. Булгакова

§1. Типология дома в творчестве М.А. Булгакова

§2. Символика Дома в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия»

§3. Болезненное состояние мира и человека в ранней прозе

М.А. Булгакова

Глава 2. Онтологический кризис в прозе М.А. Булгакова первой

половины 20-х годов

§ 1. Мифологема Москвы в фельетонах и повестях

М.А. Булгакова

§2. Ирреальность как доминанта художественного пространства

прозы М.А. Булгакова первой половины 20-х годов
§3. Самоопределение личности в ранней прозе М.А. Булгакова
Глава 3. Эволюция образа дома в прозе М.А. Булгакова 30-х годов
§ 1. Модель «мертвого» дома в художественном мире
М.А. Булгакова
§2. Символика огня в прозе М.А. Булгакова
§3. Самореализация личности героев-творцов в романах
М.А. Булгакова
§4. Восстановление дома в художественном мире
М.А. Булгакова
Заключение
Библиография
Интерес к творчеству М. Булгакова не утихает вот уже несколько десятилетий, и об этом свидетельствуют сотни литературоведческих, биографических, методических работ, посвященных писателю. Однако современное булгаковедение характеризуется не только увеличением количества монографий и статей, но и актуализацией новых аспектов интерпретации произведений этого автора.
Исследователи творчества М. Булгакова 60-80-х годов часто оценивали произведения писателя с идеологической точки зрения, акцентируя социально-историческую проблематику и оставляя без должного внимания проблемы религиозно-философские и онтологические (см., напр.: Воздвиженский 1984; Палиевский 1979; Петелин 1986). Такое, несколько поверхностное толкование приводило к искажению художественного мира М. Булгакова.
За последние двадцать лет точка зрения исследователей творчества М. Булгакова на его произведения изменилась. Многие (см.: Бузник 1998; Бродский 1997; Котельников 1994; Немцев 1990; Проффер 1991 и др.) подчеркивают в своих работах одну из особенностей творческого метода писателя, ставшую методологическим принципом всего булгаковедения последних лет: взгляд на человеческую жизнь и исторические события с позиции вневременных ценностей. В.И. Немцев в книге «Становление романиста» отмечает: «Если рассматривать творчество М. Булгакова как единый текст, можно легко увидеть, что многие проблемы, к которым он обращается, часто поворачивались к вечности, словно к некоему арбитру, и то растворялись в ней, то находили там новую оценку» (Немцев 1991, с. 7).
О необходимости рассмотрения всех произведений М. Булгакова как единого текста пишут такие исследователи, как Е.А. Яблоков, С. Кульюс, В.В. Химич (см.: Кульюс, Хютт 1994; Химич 2003; Яблоков 2001). В 2002

году вышла монография О.С. Бердяевой с характерным названием «Проза Михаила Булгакова: Текст и метатекст», в которой автор рассматривает творчество писателя как «единый метатекст, организованный прежде всего мотивно. <...> Романы, повести, рассказы, пьесы на мотивном уровне складываются в целостное единство» (Бердяева 2002, с. 5). Подобный подход делает возможным философское осмысление творчества М. Булгакова, позволяет определить своеобразие мировоззрения писателя1, выйти на уровень осмысления онтологической проблематики творчества. Не случайно в последние годы сложилось представление о произведениях М. Булгакова как онтологической прозе. Так, в книге «Русская проза XX века: от А. Белого (“Петербург”) до Б. Пастернака (“Доктор Живаго”)» (2003) Е.Б. Скороспелова, используя термин В.Е. Хализева, относит произведения М. Булгакова к онтологической прозе, в основе которой лежит «универсализация как принцип художественного обобщения в разных его воплощениях (орнаментализм, неомифологизм, фантастика, деформация действительности)» (Скороспелова 2003, с. 231).
Изменение методологии позволяет воспринимать творчество М. Булгакова во всей его философской глубине и художественном своеобразии и выводит литературоведение «на уровень обсуждения концептуальных подходов к наследию великого мастера» (Немцев 1991, с. 3), предполагает вычленение и анализ важнейших для художественного мира писателя мотивов, образов, архетипов, символов.
Одним из структурообразующих элементов художественного мира М. Булгакова является образ дома. Исследование этого образа позволяет не только актуализировать онтологическую проблематику творчества М.
1 Термин «мировоззрение писателя» понимается нами в том значении, о котором говорил Ю.Г. Кудрявцев в книге «Три круга Достоевского: Событийное. Временное. Вечное»: «Мировоззрение - система [здесь и далее подчеркнуто автором.- Н.П.] теоретически обоснованных взглядов человека или какой-либо социальной общности на мир. Улавливаются постоянно существующие, глубинные взаимосвязи между явлениями. Отражается вечный уровень бытия, его философичность, его высшая математика» (Кудрявцев 1991, с. 20). Автор книги отмечал тесную взаимосвязь мировоззрения и творчества, определяющую глубину и художественное своеобразие произведения писателя: «Мировоззрение требует творчества. Творчество есть показатель мировоззрения. Понимаемое таким образом мировоззрение накладывает свой отпечаток на творчество. Обладающий мировоззрением художник способен создать высшее в искусстве. В частности, в литературе - философский роман» (там же, с. 22).

рассматриваются Вячеславом Ивановым вслед за Ницше как две изначальные стороны человеческого духа “в его постоянном, вневременном значении”» (Колобаева 2000, с. 213-214).
В раннем творчестве М. Булгакова появляется сниженный образ бога гармонии: в цикле очерков «Столица в блокноте», в первой части, воспевается некий бог Ремонт - в буквальном смысле бог порядка и света. С его появлением в разрушенной, поверженной в хаос и тьму Москве начинается восстановление зданий, «загораются лампы», возобновляется нормальная человеческая жизнь со всеми ее атрибутами. В этом произведении публицистического жанра писатель использует скрытые аллюзии на античного бога с сатирическими целями, аполлинизм понимается в сниженном, примитивном смысле как стремление к бытовому порядку. В художественном творчестве М. Булгакова образ Аполлона приобретает символическое значение, актуализирует множество культурных аллюзий и включается в бытийную и философскую проблематику произведений. Причем в рассказе «Ханский огонь» Аполлон перестает быть богом света и гармонии, напротив, он является знаком царящего в окружающем героев мире хаоса и напоминанием о глобальной катастрофе. Использование подобного образа античного бога не противоречило литературным традициям, а развивало тенденции, возникшие в русской литературе в начале XX века.
В.Н. Топоров считает аполлинизм одной «из важнейших и весьма специфических черт эпохи Просвещения [здесь и далее выделено автором
Н.П.] в России» (Топоров 2004, с. 7-8), длившейся, по мнению исследователя, на протяжении последних трех столетий. Отличительной особенностью русской культуры этой эпохи была ориентация «на свет <...>, на следование классическим идеалам, на открытость, на согласие и порядок, на особый тип соразмерности, которая понимается как гармония» (там же, с. 159). В первые десятилетия XX века, однако, традиция аполлонической культуры была насильственно прервана сначала Первой мировой войной, а затем