Художественное бытие в лирике К.Д. Бальмонта и В.Я. Брюсова

• Автор: Кулешова, Ирина Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Магнитогорск
• Количество страниц: 169 с.

Глава 1. Художественное бытие как отражение мировосприятия
К.Бальмонта и В. Брюсова
§1. Структура художественных мирозданий К. Бальмонта и В. Брюсова

§2. Особенности изображения К. Бальмонтом и В. Брюсовым реальных
и ирреальных миров
§3. Образные составляющие художественного бытия у К. Бальмонта и
В. Брюсова
Глава 2. Лирический герой: поиски идеального бытия
§ 1. Концепция героя в поэзии К. Бальмонта и В. Брюсова
§ 2. Эволюция лирического героя поэзии К. Бальмонта и В. Брюсова в
системе динамических миров
§3. Лирический герой поэзии К. Бальмонта и В. Брюсова в системе
пространственно-временных отношений
Заключение
Библиографический список

Творческое наследие двух ярких и самобытных художников, живших в период расцвета русского символизма, - К. Бальмонта и В. Брюсова, -представляет несомненный интерес для исследователей. При неповторимой индивидуальности каждого, их сближает не только историческая эпоха, поэтическое течение, к которому они принадлежали, но и эстетическая программа, реализуемая в художественном творчестве. Индивидуальноавторские модели идеального бытия К. Бальмонта и В. Брюсова содержат в себе ряд общих черт, вызванных отдельными особенностями мировоззрения.
В литературно-критических статьях художников, в частности, в работах «Элементарные слова о символистической поэзии» (1900) К. Д. Бальмонта и «Ключи тайн» (1904) В. Я. Брюсова поэты трактуют основные идеи символизма в целом одинаково, противопоставляя его реалистическому искусству.
С точки зрения К. Д. Бальмонта, «Реалисты схвачены, как прибоем, конкретной жизнью, за которой они не видят ничего, - символисты, отрешённые от реальной действительности, видят в пей только свою мечту (курсив наш - И.К.) они смотрят на жизнь из окна. Это потому, что каждый символист, хотя бы маленький, старше каждого реалиста, хотя бы самого большого. Один ещё в рабстве у материи, другой ушёл в сферу идеального»2. Таким образом, для поэта существенной разницей между реалистом и символистом является присутствие у них диаметрально противоположного объекта восприятия (у реалиста - реальная действительность; у символиста -его внутренний мир, содержащий некий идеал действительности). Кроме того, К. Бальмонт, упоминая о наличии мечты как элемента идеального ми1 Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, курсив наш - И.К.
2 Бальмонт, К. Д. Элементарные слова о символической поэзии / К. Д. Бальмонт // Критика русского символизма : в 2 т. - М.: Олимп, 2002. - Т.1 - С. 246.

ра в поэзии символистов, подтверждает сам факт существования художественного бытия в своём творчестве.
С точки зрения художника, есть и ещё одно значимое различие, присутствующее между символистами и реалистами, - «глубина» их искусства: «Поэты-реалисты дают нам нередко драгоценные сокровища, но эти сокровища такого рода, что, получив их, мы удовлетворены - и нечто исчерпано. Поэты-символисты дают нам в своих созданиях магическое кольцо, которое радует нас как драгоценность, и в то же время зовёт нас к чему-то ещё, мы чувствуем близость неизвестного нам, нового, и, глядя на талисман, идём, уходим куда-то дальше, всё дальше и дальше»3. Именно утверждение К. Бальмонта о неисчерпаемости внутреннего содержания символистского произведения позволяет обратиться к литературно-критической статье В. Брюсова «Ключи тайн», в которой данный постулат звучит более определенно: «Искусство только там, где дерзновение за грань, где порывание за пределы познаваемого в жажде зачерпнуть хоть каплю “Стихии чудной и запредельной”»4. В. Брюсов, так же как и К. Бальмонт, противопоставляет творчество реалистов и символистов, но касается при этом вопросов о назначении искусства и критериев его оценки. Размышляя на эту тему, В. Брюсов приходит к выводу, что «История нового искусства есть, прежде всего, история его освобождения. Романтизм, реализм и символизм - это три стадии в борьбе художников за свободу. Они свергли, наконец, цепи рабст-вования разным случайным целям. Ныне искусство наконец-то свободно. Теперь оно сознательно предаётся высшему и единственному назначению: быть познанием мира, вне рассудочных форм, вне мышления по причинно3 Бальмонт, К. Д. Элементарные слова о символической поэзии / К. Д. Бальмонт // Критика русского символизма: в 2 т. - М.: Олимп, 2002. - Т.1 - С. 267.
4 Брюсов, В. Ключи тайн / В, Брюсов // Собр. соч.: в 7 т. - М.: Худож. лит., 1975.- Т. 6. -С. 92.

(Брюсов, 1, с. 106)
Отсутствие «движения и страсти» в идеальной природе и присутствие «нетленного света», свидетельствуют о близости её к вечности. В этом идеальном мире осуществляется то, о чём «мы бредим во сне», то есть наши мечты. Значит, такое описание идеального мира в полной мере совпадает с описанием места, стимулирующего развитие процесса возникновения идеального мира.
Земному миру в творчестве поэтов противопоставлен мир небесный.
У'В. Брюсова:
.. .Земля мне чужда, небеса недоступны
(Брюсов, 1, с. 101)
...То уступает земное Звёздам небесной любви (Брюсов, 1, с. 41);
...Я целую свет небесный на твоём лице!
(Брюсов, 1, с. 404);
...Как позабыл небесный образ твой!
(Брюсов, 1, с. 324).
Здесь эпитет «небесный» является синонимом к словам «божественный», «святой».
Нечто подобное мы находим и у К. Бальмонта:
Мне чудилось: колокол дальний С лазурного неба гудел,
Всё тише, нежней и печальней, -Он что-то напомнить хотел (Бальмонт, с. 199)
В данном случае колокол свидетельствует о наличии небесной церкви, а это также говорит о святости неба в поэзии К. Бальмонта.
Небесный мир лишён движения, эволюции, потому не является совершенным: