Бинарные оппозиции в творчестве Андрея Платонова

• Автор: Сухомлинова, Юлия Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 161 с.

Глава первая

МЕСТО СМЫСЛОВОЙ ОППОЗИЦИИ В ПОЛЕ СИМВОЛИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ. ГЕНЕЗИС ПЛАТОНОВСКИХ ОППОЗИЦИЙ (к теории и истории вопроса)

§ 1 Бинарная оппозиция как понятие

§ 2. Художественный потенциал бинарной оппозиции

§ 3.Социально-исторические истоки платоновских оппозиций

§ 4.Философские истоки платоновских оппозиций

§ 5. Путь А. Платонова от надежды к разочарованию

§ 6. Обращение к возможностям символического кода

ГЛАВА ВТОРАЯ

СИСТЕМА БИПАРНЫХ ОППОЗИЦИЙ В ПРОЗЕ А.ПЛАТОНОВА

§ 1. Ведущая оппозиция «живое» - «мертвое»

§ 2. Оппозиция «теснота» - «пустота»
§ 3.Оппозиция «смех» - «стыд»
§ 4.Смысловая оппозиция и фигура парадокса
§ 5. Оппозиция «очарование» - «разочарование»
§ 6. Оппозиция «личность» - «общество»
§ 7. Оппозиция «хаос» - «космос»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
Развитие русской литературы в XX веке - это сложный и противоречивый процесс. У него были имевшие знаковый характер этапы, свои поворотные, узловые моменты. Начинался век с захлестнувших общество утопических иллюзий. Одна из этих утопий была технологически детерминированной. Она объединяла в себе технологическую установку развития общества и космоургическое восприятие человека. Наступившая эра электричества, успехи в воздухоплавании, огромные производства с динамично работающими конвейерами - все это рождало представление, что техника решит абсолютно все проблемы, стоящие перед человечеством. Оставалось грезить, совершенствовать изобретенные механизмы и ждать наступления земного рая. Бурно расцвела научная фантастика. Заговорили о межпланетных сообщениях. «Модной» планетой стал загадочный Марс. Первая мировая война 1914 года безжалостно разметала в клочья такие утопические ожидания - техника оказалась не только почти сказочным «волшебным помощником», но и орудием зла, средством массового истребления человеком себе подобных.
Не менее широкое распространение получила и социально-экономическая утопия, реализующая вековечный идеал общества справедливого распределения. О мире социальной гармонии мечтали веками, ждали наступления тысячелетнего царства праведников. Иногда эта утопия приобретала не диахронический, а синхронический характер - возникало представление, что где-то на земле люди уже нашли рецепт подлинно счастливой жизни. И тогда неистовые мечтатели отправлялись в поисках такой заветной страны. Снаряжались целые экспедиции. Так, в конце XIX века уральские казаки объехали полмира, тщетно желая открыть местоположение вожделенного рая на земле.
Имела бытование и нравственно-религиозная утопия. Акцент ставился на внутреннем, духовном преображении личности. Человек должен прийти к желанному счастью не с помощью внешних факторов (ведь техника, совершенствование экономических отношений, способы справедливого распределения — это все моменты внешние по отношению к отдельной личности), а построить себя сам, сопрягая в себе земное и мистическое, вещное и вечное. В эти годы учитывался любой мистический опыт. Многие писатели отдали дань увлечению восточными религиями. Однако последовавшие за мировой войной революционные события, события гражданской войны опрокинули все утопии.
Человек заглянул в бездну, в жуткую воронку бурлящего хаоса. Возникли экзистенциальные проблемы, проблемы поиска смысла персонального бытия. Обрела особую семантическую глубину антитеза полнокровной жизни и призрачного существования. Именно об этом размышлял И.Бунин в рассказах «Господин из Сан-Франциско» и «Казимир Станиславович». Огромную значимость приобрела в русской литературе тема сиротства. Да, в веке двадцатом (как это ни парадоксально!) человек, как никогда, почувствовал себя сиротой, сиротой, так сказать, в тотальном смысле. Еще ранний М.Горький задумывался о такого рода сиротстве в своих «босяцких» рассказах 1890-х годов («Как поймали Семагу», «Бабушка Акулина» и др.). Но особенно остро почувствовал и прочувствовал безмерное, воистину вселенское сиротство своего героя Андрей Платонов. Его сокровенный человек с неповторимым душевным миром оказался никому не нужным, не востребованным в системе, где правил бал бездушный чиновник.
Андрей Платонов не был писателем-изобразителем, любящим лишь колоритную поверхность жизни, а был писателем-мыслителем. Его настоящими героями становятся по существу не люди, а именно мысли. Как пишет Бальбуров, он стремился «изображать не вещи, но смыслы». Само сознание претендовало на роль литературного героя. Кстати, в данном направлении двигалась вся мировая литература XX века. В этом отношении писатель, как нам представляется, близок, скажем, Сигизмунду Кржижановскому (данного прозаика только сейчас начинает открывать отечественное литературоведение), содержанием прозы которого оказывались «приключения мысли». Отечественные исследователи уже писали о платоновской «поэтике мысли». Назовем С.Бочарова, Л.Карасева,
ленной, мысли о преодолении смерти, «небратского» состояния общества, принципиальное отношение ко всем предметам и явлениям действительности как к живым, существующим по законам природы.
2. Мысли Федорова о Боге, государстве, природе отличаются тем, что рождают в нашем сознании внутреннюю оппозицию привычному пониманию вещей и явлений. Эти противоречия и противопоставления задают тон в восприятии философии Федорова. Для Платонова они, по-видимому, явились духовным толчком для их дальнейшего художественного осмысления и вылились в функциональные семантические оппозиции «стихийное и рациональное», «личность и общество», «хаос и космос».
§ 5. Путь А. Платонова от надежды к разочарованию
Восторженный гимн вселенскому труду, гигантской космической стройке, осуществляемой коллективным воодушевлением, мощью техники, запечатлел Платонов в своей научно-фантастической прозе 20-х годов: «Маркун» (1921), «Потомки солнца» (1922), «Лунная бомба» (1926), «Эфирный тракт» (1926-1927). Каждый из этих рассказов реализует одну и ту же идею: как несчастному, жалкому, скорбному человеку превозмочь свою косность, преобразить все устои мира, обрести истину и стать творцом вселенной.
В «Потомках солнца» показана картина перестройки всего земного шара и Вселенной. Огромные армии машин и рабочих в неистовом, яростном труде покоряют природу. В ходе этой работы руководитель Вогулов «рождает для себя сатану сознания, дьявола мысли и убивает в себе плавающее теплокровное божественное сердце», то, к чему он и стремился под искренними лозунгами и желанием перемен к лучшему. Одержи-