Автобиографическая проза В.В. Набокова "Conclusive Evidence", "Другие берега", "Speak, Memory!" : История создания, художественная и жанровая специфика

• Автор: Васильева, Екатерина Васильевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 230 с. : ил.

Глава 1. История создания и жанровая специфика автобиографической прозы В.В. Набокова
1.1. Мемуаристика русской эмиграции «первой волны» (1917-1940 гг.)
1.1.1. Общая характеристика мемуаристики русской эмиграции «первой волны»
1.1.2. Мемуары B.C. Яновского «Поля Елисейские. Книга памяти»
1.1.3. Книга H.H. Берберовой «Курсив мой: Автобиография»
1.2. Воспоминания представителей русской эмиграции
«первой волны» в рецепции В.В. Набокова
1.3. История создания автобиографической прозы В.В. Набокова.
Поэтика названий «Conclusive Evidence», «Другие берега»,
«Speak, Memory!»
1.4. Жанровая специфика автобиографической прозы В.В. Набокова
Глава 2. Художественная специфика автобиографической прозы
В.В. Набокова
2.1. Модификации текстовых видоизменений «Conclusive Evidence», «Других берегов», «Speak, Memory!» как организация целостного автобиографического комплекса текстов
2.1.1. Композиционные модификации автобиографических текстов
2.1.2. Экстенсивная модель эволюции текстов
2.1.3. Модель неполной идентичности № 1: «Conclusive Evidence»
и «Speak, Memory!»
2.1.4. Модель неполной идентичности № 2: «Другие берега»
и «Speak, Memory!»
2.1.5. Модель неполной идентичности № 3: «Conclusive Evidence», «Speak, Memory!» - «Другие берега»
2.1.6. Модель неполной идентичности № 4: «Conclusive Evidence», «Другие берега» - «Speak, Memory!»
2.2. Уникальные фрагменты книг «Conclusive Evidence»,
«Другие берега», «Speak, Memory!» как проявление художественной специфики текстов
2.2.1. Уникальные фрагменты текста книги «Conclusive Evidence»
2.2.2. Уникальные фрагменты текста книги «Другие берега»
2.2.3. Уникальные фрагменты текста книги «Speak, Memory!»
2.3. Механизм цитатности в автобиографической прозе
В.В. Набокова: традиции русской литературы XIX-XX веков
2.3.1. Эксплицитная сторона механизма
цитатности в автобиографической прозе В.В. Набокова
2.3.1.1. Прозаически оформленная цитата
2.3.1.2. Стихотворная цитата
2.3.2. Имплицитная сторона механизма
цитатности в автобиографической прозе В.В. Набокова
2.3.2.1. Парафраз
2.3.2.2. Литературный факт и литературный, анекдот
как основные формы реализации механизма
цитатности в автобиографической прозе В.В. Набокова
2.3.2.3. Цитатность как способ организации художественной целостности автобиографического комплекса текстов В.В. Набокова
Заключение
Литература
Творчество В.В. Набокова - объект пристального внимания русской и зарубежной филологии на протяжении нескольких десятилетий, в течение которых художественные произведения автора рассматривались на разных уровнях, начиная от стилистических исследований, работ по билингвизму писателя и заканчивая концепциями «сознания» Б. Бойда, «возвращения» Д.Б. Джонсон, «метаромана» В. Ерофеева, «потусторонностью» В. Александрова и др., поэтому можно утверждать, что беллетристика В.В. Набокова изучена достаточно подробно.
Однако в литературном наследии писателя существует некая совокупность текстов, оставшаяся в стороне от серьезных литературоведческих изысканий и затрагивавшаяся лишь поверхностно - это автобиографическая проза В.В. Набокова.
Автобиографическое творчество В.В. Набокова уникально и беспрецедентно, так как автобиографическая проза писателя репрезентирована в трёх вариантах, «Conclusive Evidence: A Memoir» (1951) («Убедительное доказательство: краткая автобиография» - здесь и далее перевод мой. Е.В.), «Другие берега» (1954), «Speak, Memory! [An Autobiography Revisited]» (1967) («Память говори! [Возвращение к автобиографии]»), и отличается неоднородностью языкового состава: «Conclusive Evidence», «Speak, Memory!» - английский язык, «Другие берега»1 - русский язык.
Также В.В. Набоков планировал создать четвертую книгу автобиографической прозы под названием «Speak on, Memory!» («Память, говори дальше!») или «Speak, America!» («Говори, Америка!»), освещающую американский период жизни, однако написать эти воспоминания так и не удалось.
' Далее нами будут использоваться следующие сокращения: «Conclusive Evidence» - «СЕ», «Другие берега» - «ДБ», «Speak, Memory!» - «SM».
«Расшифровать смысл реальности (внутри меня и во вне), найти нити, связующие отдельные стороны этого смысла друг с другом и с целым, всегда казалось мне необходимостью» [20.С.88]. Тяга к постижению себя и мира -своеобразный нравственный императив H.H. Берберовой. Ради реализации этого императива создается сложнейшее произведение автобиографического жанра, оказывающееся в действительности комбинацией различных жанровых форм, начиная от мемуаров и заканчивая дневником, и писательница отмечает сложную жанровую специфику произведения: «В автобиографию вросли воспоминания о целой эпохе и людях, в ней живших, и врос мой дневник»1 [20.С.626].
Несмотря на тенденцию к точности и документальности и кажущуюся полноту повествования, в конце книги Берберова делает обескураживающее читателя заявление: «Я свободна не только в том, что могу сказать, но свободна в том, о чем хочу молчать» [20.С.623]. Изначальная установка на раскрытие глубинной сущности собственной личности оказывается некой провокацией, обманом ожиданий читателя: в судьбе Берберовой остается немало тайн, и писательница подчеркивает это, указывая на абсолютную монополию автора в жанре мемуаристики.
В автобиографии профессиональной писательницы и филолога H.H. Берберовой значимое место занимают традиции русской литературы XIX-XX веков. Как и B.C. Яновский, Берберова разграничивает классическую русскую литературу и новую литературу, создающуюся в эмиграции. Главной темой литературы «младшего поколения» эмигрантских писателей, по мнению писательницы, должен быть «новый человек, живущий в условиях новых технологий» [20.С.405], а для этого необходима «новая идея о человеке» [20.С.405]. Однако для Берберовой литература всегда остается литературой, вне зависимости от периода ее создания, и не превращается в факт быта, как у Яновского. Традиции русской литературы XIX-XX веков реализуются у писательницы как цитатность, поэтому книга Берберовой
1 В терминологии H.H. Берберовой воспоминания эквивалентны мемуарам.