Художественная антропология Ф.Сологуба : лирика и роман "Мелкий бес"

• Автор: Боснак, Дмитрий Владиславович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Нижний Новгород
• Количество страниц: 176 с.

Глава 1. Образ человека в лирике Ф. Сологуба
1.1. Неполноценность человеческого существования в образе лирического героя
1.2. Проблема одиночества лирического героя
1.3. Оппозиция жизни и смерти в художественной системе лирики
Глава 2. Образ человека в романе «Мелкий бес»
2.1. Жизненная неполноценность героев и система авторских оценок
2.2. Поступок героя как форма реализации зла
2.3. Сюжетная судьба героя как его ценностная деградация
Заключение
Литература
В центре художественного творчества Ф. Сологуба - остро поставленная проблема бытия (как экзистенции, в современном философском понимании) отдельного человека, личности. Художественный мир Сологуба строится на изображении не «объективного» бытия, а целостного мироощущения человека, через реальность бытия которого дан этот мир.
Единство человеческого мироощущения обусловливает единство художественного метода, акцентированное самим Сологубом и нашедшее сознательное воплощение в его творчестве, предполагая наличие существенных структурно-смысловых соответствий между отдельными текстами автора, в результате чего ни один из них не может быть адекватно интерпретирован вне этого художественного единства.
Актуальность диссертации обусловлена необходимостью исследовать воплощенные в лирике и романе «Мелкий бес» принципы художественной антропологии Ф. Сологуба в их внутренней системности, что ранее по тем или иным причинам оставалось за пределами изучения творчества автора.
Исследование творчества Сологуба сосредоточивается в основном на изучении контекста, в котором возникает философско-эстетическая программа поэта и осуществляется его художественная практика. При всей значимости такого подхода нельзя не отметить его неполноту, поскольку он не учитывает внутреннее движение художественной мысли автора, не сводимое к его творческой эволюции.
На наш взгляд, контекстуальные исследования, берущие за основу видение сологубовского творчества извне - из литературного, философского, мифологического, биографического и др. контекстов, - должны быть дополнены исследованием внутренней структуры произведений автора.
Анализ системы воплощённых в художественном произведении смыслов может основываться, на наш взгляд, только на исследовании внутреннего для этого произведения человеческого бытия - бытия героя. «Внутренний мир
художественного произведения» (Д.С. Лихачёв) каждым своим моментом приобщён к познавательно-этической реальности героя, которая и обусловливает смысловую целостность этого мира.
«Познавательно-этический контекст героя» (М.М. Бахтин) есть художественно воссозданное бытие человека, то есть герой, увиденный изнутри художественного мира, обнаруживается как человек. Поэтому анализ хронотопа, мотивной, образной, мифопоэтической и иных систем произведения, его жанровой и философско-эстетической специфики как моментов художественного высказывания должен исходить из дескрипции смыслов и структур специфически человеческого существования, прежде всего, с точки зрения его «незавершимости» (либо значимого отсутствия таковой) как его основной характеристики.
Задачи работы не предполагают анализ лирики и романа как отдельных художественных явлений, так же как и анализ всех связывающих их структурно-смысловых комплексов. Проблема становления романного жанра в творчестве Сологуба также находится за пределами проводимого анализа.
В работе исследуются соотносимые между собой художественные системы лирики и романа «Мелкий бес» с точки зрения их «ценностного центра» (М.М. Бахтин) - героя, художественно воплощающего авторское видение человека. Именно такой анализ позволяет понять принципы художественной антропологии Сологуба в их внутреннем единстве.
Разработанность проблемы. В настоящее время отмечается возрождение филологического интереса к творчеству Ф. Сологуба. Вместе с тем пока можно говорить лишь о фрагментарном исследовании самых известных текстов Сологуба с точки зрения некоторых характерных аспектов его поэтики и мифопоэтики.
Лирика как целостное явление оказывается одной из наименее изученных областей творческого наследия автора. Основным предметом научного анализа остаётся литературный и философский контекст лирических произведеВ этом смысле воплощение «небесной» возлюбленной расценивается в лирике Сологуба как её разрушение страданием, которое вызвано не сублимируемым плотским влечением. Фабула воплощения «неземной» красоты в «земную» ипостась реализована в сюжете следующего стихотворения: «На лбу её денница / Сияла голубая, / И поясом зарница / Была ей золотая. /... / Но захотела власти / Над чуждыми телами, / И нашей буйной страсти / С тоскою и слезами. / Хотелось ей неволи / И грубости лобзаний, / И непомерной боли / Бесстыдных истязаний,- / И в тёмные, плотские / Облёкшися одежды, / I Лелеяла земные, / Коварные надежды». (1, 243)
В этом лирическом пассаже чистая, «неземная» красота, атрибутами которой здесь являются золотой и голубой цвета, подвергается радикальной деструкции при соприкосновении с плотским (принадлежащим миру) началом74. Страстное, сплошь локализованное в телесном, влечение не преображается идеальным, а напротив, идеальное оказывается разрушено «тёмным», «земным» началом. «Просветление» телесного реальным присутствием «другого», лаской, не возможно в лирике Сологуба.
Необходимо отметить, что страсть осмысливается Сологубом более как страдание, нежели как эротическое влечение75.
Акцентированная смысловая антиномичность стихотворения (власть -неволя, лелеять - коварная надежда, грубость - лобзаний) выражает внутреннюю «безысходную» противоречивость «земного» бытия, в котором ни один феномен не обладает подлинной «чистотой»76: согласно художествен-I ному мироощущению Сологуба, наслаждению оказывается имманентизировано страдание.
74 Ср. также подмену «идеальной» Лилит «реальной», «жизненной» Евой в стихотворении «Я был один в моём раю...» (2, 9-10).
75 Сологуб, по-видимому, актуализирует общеславянское значение слова «страсть» -страдание (напр., страсти Христовы), и древнерусское значение - порок, вожделение (напр., воздержание страстей). (Фасмер, С. Этимологический словарь русского языка. Пер. с нем. и доп. чл.-корр. АН СССР О.Н. Трубачёва, т.З. - М.: Прогресс, 1987 - с. 771)
76 Ср. «раздробленность» самого лирического героя, возникающую в акте саморефлексии (см. разд. 1.1.).